что у восседавшего на нем даже в тысячный раз захватывало дух, словно впервые…
Но, возможно, ощущение легкости полета связано также с ароматом, что источали эти существа. На альпийских лугах в несчетном количестве росли маки и другие цветы, обладающие специфическим эффектом. Альпы ими питались и, несомненно, впитывали свойства этих растений и, затем, скорее всего, эти – пьянящие и очаровывающие – свойства источали.
Так ли, нет ли, сейчас альпов мы можем лишь представить.
Они сгорели в пламене столетней войны вместе с родиной наших предков – Черкесией. Огонь той войны был так жесток, что единственные сохранившиеся останки альпа дошли до нас из времен гораздо более ранних, чем война черкесов за свободу и независимость.
Однако продолжим…
Пинты тоже могли и туркужинский язык знать, и светить, и благоухать, но когда-то, давным-давно, их предки сделали другой выбор.
Прекрасно разбираясь в превосходном – и превосходно в прекрасном, – они все же жили под землей, под гнетом патологической страсти к накопительству: этим существам всегда мало того, что у них есть, что бы у них ни было…
Страсть к накопительству, и еще зависть, буквально распирали пинтов, толкая на чудовищные по жестокости и коварству поступки…
Конечно, взрослые альпы редко попадали к ним в плен, они были слишком умны и осторожны для этого.
Иначе обстояло дело с молодняком: молодежь, детей легко обмануть, особенно если они от природы светлы и вознесены, как альпы.
Все знают, каждый новорожденный открывает для себя мир заново, так что история ошибок и потерь, боли и разочарований только повторяется.
Из века в век неповоротливые, ничем не привлекательные пинты, тысячей различных способов, заманивали альпийский молодняк в свои пещеры.
Не раскрывая злобных намерений, бесконечной лестью понуждали пинты пленных альпов к разговору на журчащем как горный ручей туркужинском языке – мира, любви и согласия, – что в итоге приводило их к вознесению.
Но стоило доверчивому альпу достичь пика вознесения, и упереться в сырой холодный потолок пещеры, как пинты стаскивали несчастного на землю, обрезали ему крылья, посыпали голову пеплом и затыкали ноздри землей!..
В отличие от остальных живых существ, альпы совсем не умели дышать через рот, то есть выдохнуть могли, а сделать вдох никак. Вот альп и начинал выдыхать накопленную свежесть высокогорных лугов, наполняя ею пещеры пинтов.
Выдохнувшего все содержимое, сдувшегося окончательно, едва живого альпа переводили затем в самую темную пещеру и открывали ноздри. Опустошенный альп вновь начинал дышать полной грудью, наполняясь теперь смрадом глубин.
Спустя время, надышавшееся зловонием, лишенное крыльев и убежденное в своем окончательном падении существо, теперь уже мало напоминающее альпа, добровольно, до конца своих дней, возило тяжелые вагонетки с рудой…
Вот такая печальная история, которую знали все дети Северного
