или когтем, не знаю, не помню. Но ежики были недовольны.
– Ежики? Тоже двойные оборотни?
– Да…
– Хо-хо! Ты, походу, землячка моя. Или стала землячкой. У нас в лесах полно таких оборотней. И тебе ежом, а не мелкой птичкой полезней бы было. Не думала?
– Ежики и хотели, чтобы я тоже ежом стала. Но тут вмешался этот стриж. А потом нам с ним пришлось удирать. Ежи были очень недовольны.
– Удрали. Годится. А почему не знаешь второй ипостаси? И как вернула себе начальный облик?
– Так во сне же все было. Мы удрали, а потом я очнулась дома и уже человеком. И как вернуться туда, не знаю. И где искать стрижа, тоже не знаю.
– Не знаю, не знаю… Девочка Незнаяна, вот ты кто. А то Юнта, Юнта… Лады. С этим разобрались. А обедать когда будем? Вроде у людей это принято?
Пока мы говорили, Бандерлог «смёл» со стола почти все закуски. Нехилый у него аппетит. Пока мы обедали, я думала, как рассказать о своем превращении в какого-то дикого зверя, прогнавшем снежного человека. Упоминать о том, что Аунигара погибла после того, как отдала мне силу ликтора, мне не хотелось. Вот Джесе рассказала об этом свободно. Вероятно мне так жаль было прежнюю хозяйку Рубежа, что рассказывать о ней этому неприятному типу казалось кощунственным.
Наевшись и напившись, Бандерлог сладко потянулся, затем вдруг собрался в пружину, стрельнул в меня оценивающим взглядом и сказал:
– Дай ладошку посмотреть.
Что?
Со своего места показала ему ладони. Но он наклонился над столом, уронив кувшинчик из-под молока, хорошо, что пустой, схватил мою руку и рывком поднес к своему лицу, словно принюхивался.
И вдруг лизнул!
Я вырвала руку и вскочила на ноги и начала старательно вытирать ладонь о штаны:
– Что за дела?
– Не бойся, чего взвилась? Проверял я, что ты за оборотень. Через вкус это проще всего установить.
Дегустатор нашелся на мою голову, надо же.
– Ну и каким я могу быть оборотнем? Кроме стрижа?
– Ты торопишься. Постоянно торопишься. Понимаю, это твой мир в тебе говорит. В техномирах люди совсем мало живут, лет сто, да?
– Даже меньше.
– Тогда понятно. Совсем детьми помираете. Ребенок не может владеть магией полноценно. И своих способностей узнать не может. Тебе хотя бы лет семьдесят уже есть?
Я задохнулась от возмущения. Мне? Семьдесят?
– Что? Что я такого сказал, что тебя всю перекосило? Сколько тебе лет? Это важно. Я же должен план занятий составить, для этого мне нужно все знать о тебе.
– Двадцать пять. С половиной.
Теперь уже он онемел. Сидел и хлопал глазами. Затем выругался. Половины слов я не знала, то, что в меня вложила Аунигара, явно не содержало ненормативной лексики.
– Не знаю, как тебя учить.
