оятель умер. Случилось так, что мимо проходил монах, который возвращался из путешествия в свой монастырь. Крестьяне позвали его провести обряд похорон. Монах согласился сделать остановку, чтобы помочь крестьянам с их горем. Он был очень молод, но уже хорошо знал обряды. Монах был почтителен со старшими, скромен и внимателен к церемониям.
Старый настоятель был из крестьян, молился, как ему велело сердце, а обряды знал не слишком хорошо. Поэтому крестьян так впечатлили знания монаха, который очень тщательно исполнял все церемонии и знал много ученых слов. Кроме того, крестьянам очень понравились его обходительность и уважение к старшим. Вот крестьяне и попросили старосту уговорить монаха стать настоятелем их храма. Ведь храм без настоятеля как пустое яйцо: в нем нет сердца и потому там может завестись любая нечисть.
Поначалу монах не хотел соглашаться и всячески уходил от ответа, пока шли положенные по ритуалу три дня бдения. Староста понял, что монах не хочет соглашаться, деревня останется без настоятеля, а храм придет в запустение. Поэтому он пошел в горную бамбуковую рощу, где собирался получить от духов совет, как удержать монаха.
Староста помнил, что старый настоятель запрещал крестьянам ходить к духам за советом – советоваться надо только с пустотой в глубинах разума, тогда Будда Амида даст ответ. Но что поделать, если никто из крестьян не умел узнать у Будды, как удержать монаха? Вот староста и взялся за старое, потому как от нужды и змеи скидывают кожу.
Было известно, что духи в лесу живут разные: от некоторых нужна защита, другие будут шалить и обманывать для своего развлечения, но есть и те, которые за подношение подскажут ответ. Староста взял шелковую красную ткань, вышитую цветами сакуры, завернул в нее сладкий рис, подхватил тыкву со своим лучшим саке и пошел в самую чащу горного бамбукового леса. Разжег костер, кинул в него сон-траву и лег спать.
Наутро тыква оказалась пустой, рис пророс, а красная ткань оказалась аккуратно сложена. А еще старосте приснился ответ: «Монах согласится, если его попросят остаться три девушки и одна из них будет одета в платье из этой ткани». Одна была беда – староста не помнил, кто к нему приходил, и потому не знал, что это за ответ: дар, шалость, каверза или что похуже.
Когда три положенных дня церемонии закончились, монах стал собираться в дорогу. Стоило выйти из ворот деревни, как ему встретилась маленькая девочка в красном платье. Она поклонилась и сказала:
– Мне так жаль, что вы уходите! Не оставляйте нашу деревню без настоятеля.
Монах глубоко ей поклонился, трижды извинился и сказал:
– К сожалению, я должен закончить мое обучение. К тому же я не хочу подвергать вас опасности.
Девочка заплакала, а монах пошел дальше.
На перекрестке он повстречал пожилую женщину, и она тоже была одета в красное. Женщина глубоко поклонилась монаху:
– Мне так жаль, что наша деревня останется без настоятеля! Я очень прошу вас остаться.
Монах глубоко поклонился в ответ и сказал:
– Вы не знаете, о чем просите. Вашей деревне нужен не я, а другой настоятель.
Сказав это, монах еще раз поклонился и зашагал дальше.
У опушки горного бамбукового леса ему встретилась девушка. Когда он увидел, что и она одета в красное платье, он споткнулся и его лицо побледнело. Он глубже надвинул на глаза соломенную шляпу и продолжил путь, стараясь не встречаться с девушкой взглядом. Но девушка побежала за ним вслед и схватила его за край кэса:
– Постойте! Я прошу вас о защите! В здешних горных лесах полно тэнгу, инари и других ёкаи, и, если в храме не будет настоятеля, они совсем изведут нас!
– Что ж, – сказал монах, – думаю, я знаю, кто надоумил вас, как добиться от меня помощи. Я не могу отказать в такой просьбе. Собери всю деревню. Я буду вашим настоятелем, если вы согласитесь на мои условия.
Девушка захлопала в ладоши и убежала в деревню. Когда монах пришел к храму, перед ним уже собралась вся деревня, кроме углежога Рю и его дочки Ёрико. Дело в том, что она недавно заболела, и они не могли прийти.
Монах сел на ступенях храма и сказал:
– Вы трижды просили меня быть вашим настоятелем. Я не могу отказать в вашей просьбе. Но я должен вас предупредить об одном обстоятельстве, попросить об одном условии и договориться об оплате. Вот обстоятельство, которое вы должны знать: у меня есть тайны. Если они станут вам известны, вы подвергнетесь великой опасности. Никто из вас не должен спрашивать меня о моих тайнах и заходить во внутренние комнаты храма в мое отсутствие. Согласны ли вы?
Крестьяне посовещались и решили, что им важнее, чтобы в храме обряды проводились, а уж с этим-то монах точно справится. Так что они согласились не задавать вопросов о том,
