снова дал мне пощёчину, и я решила, что пора валить. Сидя в этой скромной квартирке, я не найду ответа. Но куда идти?
Я подошла к зеркалу и увидела себя, ту же себя, что и всегда, но более женственную оболочку. Будто в этом мире меня никогда не ранили, и я могу на кого-то положиться. Ту, о которой заботились и берегли. Внешне ничего не поменялось, лишь ощущения давали понять, что тут мне должно быть спокойно, но ведь это не моя жизнь, как бы мне ни хотелось в ней остаться.
Я скинула с себя домашний шелковый халат цвета спелой вишни и начала яростно рыться в шкафах. Если я здесь живу, то тут точно должна быть моя одежда. Да, здесь определенно присутствовал гардероб романтичной девушки, любящей легкие и струящиеся мини платья на бретелях, шифоновые блузки и много всего девчачьего моего размера, но в моей настоящей жизни гардероб разительно отличался от нынешнего. Я накинула первое попавшееся платье, немного потрепанные белые кеды и выбежала на улицу.
Боже, как же все это странно и как тут красиво. Можно было бы подумать, что я бесплатно уехала на курорт, если не считать обстоятельства.
Первые пару часов я любовалась видами. Сказочные каменные дорожки, как путеводитель направляли мои ноги по разным улочкам, которые, в свою очередь, тесно ютились между друг другом и внезапно выводили на огромные площади с фонтанами и соборами. Старые дома из цветных кирпичиков совершенно разной высоты в плотную обнимались, как заботливая семья, и соседствовали с более свежими величавыми постройками. Последующие пару часов я проклинала себя за то, что так и ничего не съела. Особенно остро это почувствовалось, стоило мне выйти на главную пешеходную улицу, где в ряд стояли небольшие ресторанчики с зелёными навесами, милыми столами и стульями из белого плетёного ротанга, а воздух впитал запах томатов и пиццы.
Солнце стремительно окрашивало небо в насыщенно персиковый и слишком поспешно пряталось за далекими горами, давая знать, что я вот-вот останусь на улице, где ночь показала бы те самые узкие улочки не в столь безопасном виде. Я все никак не возвращалась в реальность, и, кажется, дорогу обратно уже забыла. Я плутала по острову, выходя на разные площади, где фонарные столбы лениво зажигались и приглашали ночь. На глаза навернулись слёзы безысходности, а ноги требовали передохнуть, намекая на свежие мозоли. Я села у фонтана в более освещаемой зоне, а в голову так и не пришло ни одной гениальной идеи. Не знаю, сколько я так просидела, макая руку в воду и смывая высохшие слёзы. Людей на улице становилось всё меньше, а плохие мысли всё множились.
– Эй, красавица! Не желает ли, одинокая Белладонна, хорошо провести время?
Из-за угла, посвистывая, вышли двое веселых мужчин. Тот, что повыше, плотоядно оскалился и не был намерен просить разрешения. Второй, в потной расстёгнутой рубашке, шёл более ленивой походкой дабы не расплескать содержимое бутылки.
Дикий, липкий страх дал под дых, и я забыла, как дышать, а они неторопливо приближались, играясь с жертвой как на охоте.
Только не
