обманутым, поэтому обманывает сам. Люди, видя беспардонность и беспринципность власти, пытаясь удержаться на плаву, просто вынуждены поступать так же, как поступают с ними – то есть воровать, лгать и нарушать закон.
Криминальное государство, в том виде, в каком оно существует у нас, не может никого защитить от криминальных элементов. Но стоит ли рассуждать на эту невеселую тему с милой ученой дамой из университета?
Я поблагодарил ее от всей души, церемонно раскланялся, и удалился.
Глава третья. Григорий.
Несмотря на данное себе накануне обещание не читать газеты и постараться пореже смотреть телевизор, я вновь сидел, развалившись на диване, и смотрел очередную передачу. Щелкая пультом, переходя с канала на канал, я вновь убедился, что и сегодня вечером, как и во все другие вечера, найти программу, которая хоть что-нибудь могла сказать уму или сердцу, практически невозможно.
И вот что еще удивительно: стоило мне услышать с экрана телевизора какого-нибудь политолога или комментатора, как я тут же мысленно вступал с ним в спор, в запале произносил длинные разоблачительные монологи, одним словом, тратил массу нервной энергии – и ради чего спрашивается? Потом я всякий раз давал себе слово сохранять перед экраном полное равнодушие, и даже самые отъявленные глупости и несуразности не принимать близко к сердцу. Иначе – себе дороже. И все-таки едва я усаживался на диван перед телевизором, я опять снова и снова попадался на ту же самую удочку.
Ведь уму непостижимо, сколько обрушивается на нас с экрана сенсационных разоблачений, скандалов, политических дрязг! И что толку? Вот, к примеру, оказалось, что генеральный прокурор страны развлекался неподобающим образом с девушками легкого поведения… То есть, пардон, «человек, похожий на прокурора». Ну и что? Эту запись, которая, между прочим, является ничем иным, как вторжением в частную жизнь, показали по всем каналам, прокурор подал в отставку. Каков итог? Ради чего шумиха? Никакого расследования не проводилось, все успокоились на том, что человек ушел с поста. А если это был вовсе не он? А если он стал жертвой хорошо спланированной операции по устранению неудобного прокурора с помощью фальшивой видеосъемки? На все эти вопросы нет ответа, и никогда не будет.
Разоблачили сталинский культ личности, с пафосом раструбили о миллионах репрессированных, о загубленных жизнях, о преступлениях сталинского режима, покаянии и прочем. Где процесс по этим преступлениям, я спрашиваю?! Да, Сталин мертв, но живы те, чьи подписи стоят под приказами о расстрелах. Где эти люди? Когда и кто осудит их? А если не осудит, тогда в чем заключается смысл нашей свободы слова, да и вообще свободы в стране? Свобода знать, что тебя унизили, уничтожили твоих родителей, разворовали твою страну? Свобода знать все это – но так и не увидеть торжества справедливости, не иметь возможности взглянуть в глаза тем, кто все это вершил. «А нужна ли нам такая свобода? – с пафосом спрашивал я себя. – Ведь это лишь усугубляет унижение, приумножает боль».
Нищим
