могу не спросить.
Давно привыкла, что в школе, в любой школе, каждый сам по себе. И если парень помогает девушке, то наверняка что-то попросит взамен. Именно по этой причине я покинула старую школу. Доверилась парню, который попросил то, что я не смогла бы ему дать.
– Мне? – переспрашивает Яр, несколько стушевавшись. – Низачем, – пожимает плечами. – А у тебя есть варианты, к кому ещё можно обратиться за помощью? – говорит вдруг не особо дружелюбным тоном.
– Да мне и не нужна ничья помощь. Я со всем разберусь сама. Но, безусловно, тебе спасибо, – отчеканиваю и тут же, дежурно улыбнувшись, перевожу взгляд вперёд.
Было бы неплохо, если бы Ярослав немного отодвинулся, потому что моя пятая точка почти висит на краю стула.
– Видел я, как ты со всем разбираешься сама, – произносит мой сосед раздражённым шёпотом.
Внезапно хватает меня за подбородок и поворачивает лицо к себе.
– Послушай, Лера! Давай ты снимешь корону, и тогда мы с тобой легко подружимся. Тебя никто не тронет, это я точно смогу гарантировать. Будешь под моей защитой.
Дёрнув головой, освобождаюсь от тёплых, почти горячих пальцев парня. И если бы не злость, которая буквально вскипает у меня внутри, уже разревелась бы от этих наглых прикосновений. Слишком много всего неприятного связано вот с такими цапаниями за подбородок.
– У меня нет короны. У меня есть желание держаться подальше от тебя.
– Даже так?! – фыркает он. – И что же такого плохого я тебе сделал?
– Зачем ты меня трогаешь? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Я разве трогал? – возмущается Яр. – Не собираюсь я тебя трогать! Зачем? Или ты думаешь, всем так не терпится к тебе прикоснуться?
Он офигел?
Повернувшись к Агоеву всем телом, медленно и чётко произношу, глядя парню в лицо:
– А ты записывай, раз не запоминаешь, что делаешь.
Сама хватаю себя за подбородок и показываю ему, как он меня трогал. Он в ответ наигранно смеётся.
– Ах, это! Да это разве трогал?
А что это тогда такое?
Но я не собираюсь и дальше ковыряться в этой теме. Отмахиваюсь:
– Всё, отстань. Дай послушать учителя…
И затыкаюсь, взглянув на Жанну Альбертовну. Оказывается, она молчит и смотрит на нас. Весь класс – тоже.
– Если мы больше вам не мешаем, то я, пожалуй, продолжу, – говорит классная с металлическими нотками в голосе.
– Извините, – выдавливаю тихо.
Все… буквально все смотрят на меня… Это ужасно – быть таким очевидным объектом всеобщего внимания. Ещё в прошлом году подобное мне нравилось. А теперь кожа просто горит от чужих взглядов. Они воспринимаются как прикосновения, которые я теперь не переношу.
Сразу после звонка ко мне подходит моя соседка по комнате.
– Лера, я сегодня твоим гидом буду. Чтобы ты не заблудилась. Сейчас у нас алгебра.
– Хорошо, спасибо, – отзываюсь я, повесив
