style="font-size:15px;"> – Потому что не все довольны королём. Потому что налоги отбирают у крестьян последний хлеб. И наступает голод, – на следующей фразе его тон стал совсем грубым. – Аристократы редко смотрят себе под ноги.
– Неправда! Мой отец…
– Твой отец – хороший правитель. Чего не скажешь о многих других, – отрезал Рид.
Оспорить было нечем – Эрин впервые слышала про голод и недовольства. И только одна мысль не давала ей покоя:
– А маги? Разве они не могут помочь?
– Маги? – Рид горько усмехнулся. – Пойти наперекор воле короля и аристократии? Давай, графиня, расскажи мне свои сказки про добрых и всемогущих магов. Чем тебя кормили в замке?
На самом деле тема магии была негласным табу в поместье Дорс Велен. У них был один штатный маг, вечно молчавший седой старик – он отвечал за освещение и водопровод. Ещё его звали, когда случались мелкие неурядицы вроде затопленного дождём подвала. В остальное время он подрабатывал где-то в городе или запирался в своих комнатах в крыле прислуги. И Эрин категорически воспрещалось с ним говорить.
Не дождавшись ответа, Рид угрюмо продолжил:
– У магов прав не больше, чем у твоих крестьян. Последние три сотни лет мы слуги, и не более. Договор сковал наши руки и силы на радость королям и жрецам.
Эрин, конечно, слышала про Договор, но подробностей не знала. Слышала на уроках истории, которые давали им в детстве, о великой войне магов и людей, чуть не погубившей и тех, и других. О тяжёлом перемирии и Договоре, заключённом с неведомыми «хранителями договоров», который отныне запрещал магам участвовать в любых войнах под страхом мгновенного развоплощения. Во имя сохранения жизни маги добровольно согласились на ограничения. Но как далеко они распространялись – детям не говорили.
– Разве Ковен не имеет права голоса? Не может повлиять на политику короны?
– Голоса всех пятерых архимагистров Ковена значат не больше, чем твоего отца или прочих министров. Голос можно слушать, а можно игнорировать, когда ты единственный правитель.
– Ты бы хотел, чтобы Договор отменили? – тихо спросила Эрин, вглядываясь в лицо спутника.
– Нет, – уже спокойнее ответил он. – Без него было ещё хуже. Власть человека, пусть слепого и самовлюблённого, не так страшна, как власть ничем не ограниченной магии, способной выжечь с лица мира целое государство.
– Это тупик?
Рид усмехнулся.
– Это взрослая жизнь, маленькая графиня. Она несправедлива и тяжела. Но это не тупик, это дно, от которого люди однажды оттолкнутся, – сказал он, а потом неожиданно добавил: – Мой брат пытался это изменить…
Рид долго молчал, и Эрин решилась спросить:
– И где он сейчас?
– Умер, – сухо ответил наёмник. И снова отправил лошадь в галоп.
Она ещё долго не решалась его нагнать. Давно перевалило за полночь, когда они вновь поравнялись.
