где это взяли? – удивилась я.
– На кладбище, наверное, ну и бутылку тоже там. Это все неосвященное, да и освященное им не страшно, но неприятно, – ответила бабулька, натягивая на себя шлем с шипами и перчатки из той же оперы.
– Круто. – Оглядела ее я и присвистнула.
– А то. Давай, покеда. – Она уронила забрало, газанула и рванула в степные просторы. За ней побежал ее верный охранник-черт.
Зашла во двор, дочь уже собрала всю посуду и продукты.
– Бабка – огонь, – сказала дочь. – Ее чертик спер у нас ложечку, а ты его конфетой угостила.
– Катя, ты его видишь? – удивилась я.
– Я много чего вижу. Ой, мам, как хорошо, что ты такая у меня, а то я бы с ума сошла. – Она обняла меня.
Погладила ребенка по голове, чмокнула в щечку. Вот так новости.
– Ты только никому не рассказывай про это. Хорошо? – Заглянула ей в глаза.
– Мама, я все понимаю. – Она чмокнула меня и побежала собираться в гости.
Как и сказала бабка Матрена, через полчаса приехал Саша. Усадил нас в свою «Ниву» и повез знакомиться с родней. Нервничала я невероятно, хорошо хоть Олю с Мишей знаю.
Дом у свекров был большой, красивый. Потолки высокие, хороший ремонт и приличная мебель. В коридор выскочила встречать нас его мама Людмила, высыпались горошком дети, появились какие-то женщины. Все эти люди кинулись ко мне обниматься и целоваться, какая-то пытка для меня. Кое-как отбрыкалась от поцелуев и объятий незнакомых мне людей. Отдала все свои гостинцы хозяйке дома. Саша увел меня в большую комнату и усадил на диван. Катюшку увлекли куда-то дети.
Постепенно собрались все за столом. Рядом со мной уселся Саша и Ольга с Мишей, дети ели в другой комнате. Стол ломился от разнообразных кушаний, порезали на отдельное блюдечко и мой козий сыр, высыпали конфеты к другим в большую вазу. Чего тут только не было: два горячих (манты и перцы), какие-то невообразимые салаты, селедка и скумбрия соленая и копченая в селедочницах, мясная и овощная нарезки, домашние соленые огурчики, грибочки и помидорки. Видно было, что все готовилось с любовью. Передо мной поставили рюмку.
– Саша, я не пью самогон, – тихо шепнула ему.
– А что ты пьешь? – услышала я голос его отца.
– Вино, шампанское, сидр, – ответила я и немного покраснела.
– Мать, я же тебе говорил, вино надо было достать из погреба. А ты мне: «Кто твою кислятину пить будет?» – обратился он к Людмиле.
Мне стало неудобно, ну вот надо было с собой принести свой сидр. Всегда же с собой беру то, что сама пью, чтобы людей не смущать, а тут пока прособиралась и забыла.
– Отец, Агнета будет пить компот, отстань от нее, – ответил Саша.
– Сам не пьешь и жену себе такую же нашел, – буркнул тот.
Людмила молча встала и куда-то ушла. Вернулась с тремя фужерами и бутылкой шампанского, поставила перед Сашей.
– Вам на троих с Агнетой и Ольгой, та тоже самогон не жалует, – она
