но куда как более мелких тварей пытались сожрать его, целеустремленно пробираясь между складок кафтана. Противный шелест их ног отдавался неприятным щекочущим чувством по рукам, спине и ногам. Жуткие жвала впивались в кожу, а длинные ядовитые жала пронзали то, что под ней. Но вот большие жуки в отличии от своих крохотных собратьев не вызывали у него эту непередаваемую смесь жути и отвращения. Возможно все дело было в размере.
Сильный поток ветра, пробиваясь сквозь многочисленные отверстия панциря вызвал негромкий свист, вырвавший предсказателя из потока воспоминаний. Неспешно поднявшись тот направился обратно к своим слегка отдалившимся спутникам. В такие моменты, не смотря на обилие людей вокруг мужчина бы по-настоящему одинок. Наедине со своими мыслями.
Убедившись, что никто за ним не наблюдает, Вебер позволил своей руке проникнуть в походную сумку даже полностью не раскрывая ее. На ощупь пробираясь сквозь нехитрые пожитки, изжаленные пальцы впились в хорошо знакомый флакон. Восковая печать была молниеносно сорвана, и владелец цепких пальцев пустым взглядом впился в мутновато-красное содержимое стекляшки. Он колебался не более нескольких секунд – горькая проспиртованная жидкость проложила свой путь через рот и глотку, стекая прямиком в желудок. Тепло разнеслось по всему организму и уже через минуту исходящие из живота приятное онемение начало распространяться по всему телу, изгоняя следы усталости, обезболивая укусы, что уже было приятно само по себе, но наибольшее облегчение коснулось рассудка. Гудевшая от переизбытка мыслей и переживаний голова быстро очистилась, сделалась легкой и воздушной, как по мановению волшебной палочки. Умиротворяющее спокойствие пронизывало все естество предсказателя.
Он закрыл глаза, глубоко вдыхая свежий горный воздух. Столп разноцветных искр пронесся среди непроницаемой тьмы. Вновь раскрывая веки Верго смотрел уже не на те ненавистные ему ландшафты Помонта. Нет. С окружающим его миром произошли существенные перемены: небо, став ярче и насыщенней чем когда-либо, нависало значительно выше обычного; редкие холодные лучи солнца теперь выглядели такими теплыми и мягкими; даже подножный мох заиграл новыми красками, разукрашивая живописные предгорья. Мир стал чуточку теплее, заигрывая своими мягкими тонами с покрасневшими глазами предсказателя. И лишь где-то очень глубоко, куда глубже чем следовало, тихий внутренний голос осуждающе нашептывал столь оскорбительные обвинения. Вебер предпочитал притворяться что он их не слышит.
– Ну и проигрался я тогда! А он, сволочь такая, наверняка краплеными картами не брезговал! Ох и не нравилась мне его семерка. Было в ней нечто подозрительно… – Блиц увлеченно и при том совершенно беспечно рассказывал Голдбергу постыдные подробности своих давнишних картежных проигрышей, совершенно не замечая тихо подобравшего сзади Верго. – Ну думаю уж вы то меня поймете. Ну не так что-то было с той картой! Она мне сразу подозрительной показалась.
