нужно будет сделать все, чтобы сбежать. И это точно получится, ведь если подле меня и Мари не будет этих чертовых темных, уж кто-кто, а я сумею вытащить и себя, и ее на безопасную территорию, а потом домой. С этой мыслью я уже более спокойно облокотилась на Хатэрворда и попыталась по максимуму запомнить путь с территории наших земель, до земель волков.
Остановились на следующий привал мы уже ближе к полуночи, когда ночную тишину прорезали разве что протяжные крики сычей да волчий вой где-то поблизости, слыша который, лошади то и дело недовольно ржали, обеспокоенно вскидывая головы. Когда Хатэрворд стащил меня с лошади, я уже едва могла переставлять ноги, в ужасе думая о том, как себя чувствует бедная Мари, которая, как только ее ноги коснулись земли, едва не рухнула, но была подхвачена Лестатом, который тут же со злостью встряхнул ее, заставив прийти в себя. Я сразу же подбежала к ней и помогла сесть подле огромного дерева, бережно натянув пониже на ее тоненькие ноги подол платья.
– Укройтесь, – Хатэрворд бросил нам свой отороченный мехом плащ, явно сжалившись над нами от вида того, как мы с Мари сидим и едва не стучим зубами.
Я вымученно улыбнулась, затем накрыла и себя, и Мари тяжелой шерстяной тканью, от которой едва уловимо пахло какими-то травами. Почувствовав тепло, подруга сразу же откинулась на ствол дерева и спустя четверть часа мирно задышала, заснув крепким, измученным сном. Я же все никак не могла уснуть, отрешенно наблюдая за тем, как наемники разожгли костер и уселись подле него, разделив между собой еду, мешок с которой швырнул перед ними Лестат. Бросив на меня пристальный взгляд, Хатэрворд поднялся на ноги и отошел от костра. Опустившись напротив меня на корточки, он протянул флягу с вином и полотняный мешочек с парой кусков хлеба и ветчиной.
– Поешь сама и ее накорми, когда проснется, – кивнул на спящую Мари. – Завтра поесть не удастся, нужно будет до восхода выдвинуться в путь, чтоб миновать до обхода караула приграничный район, а к обеду уже будем в столице. Так что ешь, силы понадобятся.
Я неуверенно взяла из его рук еду и едва не заревела, лишь кивнув в знак благодарности. Когда он отошел от нас, я жадно съела свою долю хлеба и ветчины, запив при этом вином, которое было таким крепким, что у меня даже дух перехватило. Закашлявшись и едва не разбудив Мари, я тихонько отложила мешочек с едой в сторону и укуталась посильнее в плащ. Едва только закрыла глаза, желая уснуть, как раздался стальной голос Лестата:
– Ты говорил, что предпочитаешь быть первым, Хатэрворд. Я разрешаю тебе побаловаться с девчонкой, с которой ты так носишься.
Испуганно открыв глаза, я посмотрела на мужчин. Лестат сидел, откинувшись на ствол дерева и, сощурив глаза, смотрел на Хатэрворда, в руках которого застыла кружка с вином, которую он спустя секунду медленно поставил на землю и проговорил сухо:
– Девчонка будет стоить больших денег, если останется нетронутой,
