этакого мини озера метров десяти в диаметре, стоят три бородатые, коренастые фигуры с секирами в руках. На плечах какая-то тарелка, с краёв которой, в три струи течёт вода. Хм…
– Это гномы? – тычет пальцем в двухметровых «коротышек» Балагур.
– Похожи, – поддерживает Витя-Тихоня.
– А чего такие здоровые? – интересуется Лаки.
– Искусство! – поясняет Витёк.
– И что? Как мыться-то? – Маркони пробует пальцем воду. – Ледяная.
– Охрень, ледяная! – соглашается Олег, решивший тоже попробовать пальцем водичку.
– Что делать будем? – Хан смотрит на меня. И тут же добавляет: – Ты не криви личико белое, старшина. Заболеем, Джинн тебя иметь будет, так что думай.
Вздыхаю и делаю то, что должен был сделать не я:
– Балагур, мне за тебя стыдно, – начинаю стягивать с себя грязные и вонючие шмотки.
– Чего опять я? – Вовка тычет пальцем в Олега: – Это Молот меня подставил, точно говорю.
– Эх, Вова, Вова, – остаюсь только в трусах. – Это же фонтан, а ты десантник. Стыдись.
– Стыдюсь, – согласился Балагур стягивая с себя штаны, – Олег, ты трёшь мне спину я тебе. Лады?
– И в темпе, парни, потом вылезаем и бегаем кругами вокруг фонтана, греемся, – раздаю ЦУ. И лезу в фонтан. Ох-хрен-н-не-еть!
А минут через десять, когда мы всем коллективом самозабвенно продолжали плескаться и стираться, не вылезая из такой замечательной водички, прозвучала умная фраза, которую естественно сказал я:
– Никогда не думал, что буду благодарен похмелью Степаныча.
Ну вы же помните, как тот начудил с настойками когда мы через речку зимой плавали? Так что мы теперь ещё те моржи оказывается. Лишь пару мгновений вода казалась ледяной, а потом ничего так – прохладненькая.
– Вылезайте, – раздалось командное рыканье капитана. – Термобаланс у вас конечно не чета простому люду. Но лучше знать меру. Вас только оставь без присмотру, так вы уже и с голым задом врагов встречать собрались. Почему все в фонтане? Где часовой? Ну я вас…
– Тут я, – раздался с крыши здания, за спиной Рогожина, голос Лаки. – Бдю!
– Хм… Как водичка? – решил спустить вопрос на тормозах командир. Похоже, сильно его накрыло. Вон даже Балагура не наказал.
– Всё хорошо, но пару маловато, – тут же пожалился Вовка, – и баб нету.
– Так, вылезли, оделись и отжиматься, нагонять температуру, заодно посохните. Балагур с хлопками, – и почесав затылок, усугубил: – за головой. Хотя чего это я? Все с хлопками сто раз. И двести обычных. Лаки, слезай, иди мойся. Я покараулю.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Нет в жизни счастья, точно вам говорю. Только-только разогрелся, одёжка начала на мне сохнуть и нате здрасте вам. Нарисовалась добрая девочка Рита и давай чего-то нашёптывать Рогожину в ухо. Тот с внимательным видом послушал и отправил меня с ней, тормознув, когда проходил
