хорошо, если не можешь дождаться ужина, то давай вместе пообедаем.
Я сразу понял по ее внезапно потухшему взгляду, по слегка дрогнувшим уголкам губ, что женщина почувствовала назревающие неприятные перемены.
– Прекрасно, я как раз хотела тебе это предложить. Прилетела рано и сразу на интервью, во рту ни крошки со вчерашнего вечера.
Я с готовностью вскочил из-за стола, надел висевший на спинке стула пиджак и, уходя, попросил Майю передвинуть мои встречи на час позже.
***
– Ты что, теперь ходишь с личной охраной? – Мира недоверчиво оглядела двух мощных парней, следовавших за мной.
Пожал плечами:
– Приходится. Слишком много недоброжелателей.
– Теперь мне ясно, почему ты так отдалился – у тебя и впрямь изменения в жизненном укладе.
– Ты многого не знаешь.
Мы вошли в зал ресторана. Официант провел нас к зарезервированному моей помощницей столику. Пока Мира разглядывала меню, я думал, с чего начать разговор. Я надеялся, что она не питала ко мне более серьезных чувств, чем я к ней. Мне с ней было комфортно и спокойно, и, наверное, она испытывала ко мне нечто подобное. Никакой любви, только привычка, от которой сложно, но можно избавиться. Да и любил ли я когда-нибудь? Не думаю, что то первое чувство, в которое когда-то давно меня, словно носом в дерьмо, макнула одноклассница Вероника, можно было назвать любовью.
Услышав лёгкий смех Миры, вздрогнул и перевел взгляд на нее. Задумался, не заметив, что она уже давно отложила меню и разглядывает меня.
– Всё с тобой ясно, Север, – она положила руку на мою. – По твоему лицу можно читать, как по книге.
– Ну и что ты вычитала?
Улыбка исчезла с ее лица.
– У тебя какие-то новые обязательства, и они не дают тебе покоя…
Теперь рассмеялся я:
– Это ясно и без того, мисс Психолог. В любой газете только и идет речь обо мне и корпорации.
– …и эти обязательства проложат между нами барьер.
Я вздохнул. Хорошо, когда самому не приходиться ничего говорить, объяснять, оправдываться. Глаза Миры, словно лазерные лучи – видят насквозь. Спасибо, дорогая моя, что подтолкнула.
Я откашлялся, поправил галстук, а она усмехнулась, приготовившись слушать.
– Мы больше не можем быть вместе.
– Вместе? Но мы никогда и не были, Север. Вместе – это когда ты просыпаешься в одной постели и засыпаешь, когда готовишь завтраки, стоя бок о бок, когда сидишь у костра, держась за руки, и молчишь. А мы… Мы так…
– Хорошо, – вздохнул. – Мы не сможем больше встречаться, видеться, заниматься любовью…
– Любовью? А разве мы занимались любовью? Ты хоть знаешь разницу между любовью и просто сексом?
Кивнул. Я понял. Мира права. Во всяком случае, с моей стороны это был просто секс – хороший мощный трах, физически удовлетворяющий нас обоих, но ничего не затрагивающий в наших душах.
Отставил бокал с вином.
