сейчас много больных. Мы, конечно, поместим ее в отдельную одноместную палату, но риск заразиться все равно велик. В связи с большим количеством заболевших введут карантин. Вас, как контактировавших, это тоже, скорее всего, коснется. Так что потерпите несколько дней, потом сможете навещать.
– Ладно. Только, пожалуйста, сделайте всё, что в ваших силах. Любые лекарства, аппаратура, все что понадобиться, только верните ее быстрее домой.
– Да, Юрий Павлович. Мы сделаем всё, что сможем, поверьте. До свидания!
Когда входная дверь захлопнулась за спиной медиков, Саша готов был дать голову на отсечение, что отец его сейчас убьёт. Давно не видел в глазах своего старика столько ненависти и злости. Даже в тот день, когда папа первый раз вез его в реабилитационную клинику с сильнейшей передозировкой, серые глаза были больше наполнены жалостью и грустью, чем гневом.
– Па, что случилось, – отойдя с пути отца, он попытался хоть как-то разрядить обстановку.
Юрий Павлович молча прошел в кухню и сел за обеденный стол. Безразличный взгляд направлен в окно, пальцы монотонно стучат по корпусу смартфона.
– Пап, ну может, скажешь? – Саша зашел следом и оперся спиной на холодильник.
Опять этот переполненный ненавистью взгляд, пронизывающий до самых глубин души. Саша невольно поежился.
– Тебе сказать, что случилось? – в голосе отца прозвучали нотки презрения. – Пока ты, как последняя собака, ловил отходняки, твоя мать в соседней комнате мучилась с температурой под сорок. Она звала тебя, просила принести лекарств и воды, сама не могла даже с постели встать. А твое жалкое создание ничего не слышало. У тебя вместо мозга – каша из дерьма и наркоты.
– Но… Но… а где же был ты?
– Я в это время летел над Атлантикой, заключил контракт в Штатах. Я работал, хотя ты не знаешь, что это такое. Деньги зарабатывал. А ты готовься, с первым призывом потащишь свою тощую задницу в военкомат. Никаких рехабов, пусть тебе в армии всю дурь из башки выбьют. И поверь, если с твоей матерью случится что-нибудь серьезное, ты всю жизнь будешь вагоны разгружать или на кладбище ямы рыть. Я не только заберу всё, что дал, но и сделаю так, чтобы ты не смог ничего добиться в этой жизни. Будешь зубами себе гроши на пропитание выгрызать, – Юрий Павлович снес со стола все, что на нем было, и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
Через минуту за окном послышался звук сигнализации и шум уезжающего автомобиля. Саша так и остался стоять на кухне, прислонившись спиной к холодильнику. Слезы обиды и злости душили, не давая нормально дышать.
«Отправит в армию? Да пошел он на хер! Мне было не легче, чем матери. Чуть не сдох. Самого-то дома не было. Контракт, ага, так и поверил. А если бы мы на пару тут помирали? Что бы он тогда сказал? Нашел козла отпущения. И вообще, я не сиделка, чтобы постоянно выполнять чьи-то приказы. Я вправе проводить время так, как хочу. В армию! Пусть только попробует, тиран хренов!»
Набрав стакан воды, Саша запил таблетку
