менялись: вот я уже вижу свою квартиру, вот я жарю себе яичницу на завтрак, вот я разговариваю с Катей из канцелярии, вот я с ней же целуюсь… Воспоминания словно утекали из моего сознания. Я пытался вспомнить, что за воспоминание я видел минуту назад, но мне это давалось с трудом. Мысли тоже начали рассыпаться. Я уже не мог сконцентрироваться. Существо выпивало мою память…
***
Женя сидел на подоконнике и курил уже не первую сигарету. Его бесформенный светло-оранжевый свитер настолько пропитался табаком, что казалось, будто этот запах стал частью его самого. Синие, выстиранные до белых полос на швах, джинсы соответствовали образу человека, никогда не забивавшего голову вопросами своего внешнего вида. Он курил, глядя в окно, и временами украдкой поглядывал на дверь кабинета.
На покрытом толстым слоем пыли столе Жени стопками лежали неразобранные бумаги и недоделанные отчеты. На нем, под ним и вокруг него валялись пустые сигаретные пачки, бумажки от жевательных резинок и какие-то чеки.
Полной противоположностью был стол Саши. Все документы, с которыми он работал, лежали на углу ровной стопкой, а остальные бумаги занимали место в шкафу. Не сказать, что порядок был идеальный, но близкий к совершенству. На столе стояла фотография светловолосой девушки с короткой стрижкой и милыми веснушками – ничего примечательного, но ее улыбка, такая простая и искренняя, притягивала внимание. Рядом был маленький белый конверт со снимком УЗИ: Саша хотел и его вставить в рамочку, но жена попросила этого не делать – боялась, что ребенка могут сглазить. Сашу тогда очень умилила эта предосторожность, ведь он-то как раз знал о том, что такое сглаз на самом деле и что для него не нужны ни УЗИ, ни фотография. Однако просьбу выполнил.
При первом взгляде на Сашу казалось, что он абсолютно невозмутим. Особенно благодаря контрасту с поведением Жени. Они находились всего в паре метров друг от друга, но в смысле характеров их разделяла пропасть. Женя не находил себе места от волнения, а Саша спокойно сидел и печатал комментарии к заключению юристов. И все же его вид не соответствовал тому, что на самом деле творилось в его голове. Он нервничал не меньше Жени. Оба чувствовали, что происходит что-то неладное, ужасное, но они пообещали, что не пойдут проверять, пока не пройдет час с момента ухода Валентина. Не прошло еще и тридцати минут, как они ощутили – что-то пошло не по плану. Каждый мысленно убеждал себя, что это только кажется и там, внизу, в бывшей кладовке, у их коллеги все хорошо. А если кто-нибудь из них туда ворвется, то помешает ему сделать то ради чего он, рискуя нарваться на выговор и серьезный штраф, обманом достал амулеты и пошел испытывать свою теорию наедине с существом, природу которого так никто и не разгадал.
Стол Валентина находился между Женей и Сашей и напоминал скорее Женино рабочее место. Только пыли на нем не было – Валя ее терпеть не мог. Особый шарм творческому беспорядку придавали три небольших кактуса, стоявшие на краю стола. Раньше их
