На следующий день барон во главе своего вооружённого отряда ускакал, не объяснив куда и когда вернётся.
Прошёл ещё месяц. До Крейдока доходили слухи, что кто-то мельком видел вооружённый отряд, похожий на отряд Бакьюхейда, то в одном месте в Ментейте, то в другом в Стёрлингшире, то даже на берегах Лох-Ломонда. Но никто толком ничего не знал.
Наконец в один прекрасный день под вечер барон со своим отрядом не спеша въехал в замок. Все слуги и челядь радостно собрались поприветствовать своего хозяина, устало прошествовавшего во «дворец». Никто не обращал внимание на оставшихся во дворе ратников. Лишь утром челядинцы Крейдока с омерзением заметили высившийся над въездными воротами шест, на который была насажена человеческая голова. Собравшиеся рядом слуги и подошедшие местные жители, привлечённые новостью о возвращении барона, вскоре опознали в той голове с огненно-рыжими волосами и такого же оттенка бородой, со страшным жестоким оскалом на лице, искажённым гримасой ненависти и боли, того самого разбойника, который предводительствовал при налёте на владения барона несколько месяцев назад.
Ещё долго замковые врата «украшал» ужасный трофей. Он уже успел превратится в череп и мёртвые волосы потеряли свой огненный цвет, а барон всё не разрешал снимать жуткий символ возмездия. Голова разбойника так и высилась над въездом в замок, добавляя угрюмости в настроение его обитателей, до тех пор, пока в Крейдок не вернулась леди в сопровождении своего мужа. Увидев череп над воротами, она как будто узнала в нём его бывшего обладателя, побледнела и упала бы с лошади, если бы барон не поддержал её, вежливо обняв за талию. Глаза же Бакьюхейда в тот момент горели мстительной радостью… В тот же день страшный череп исчез с ворот замка.
Во время отсутствия Кентигерны в замке, барона тоже почти всё время не было дома. Как раз в это время он помогал королеве-матери строить планы по освобождению короля Иакова. После того как Роберт Бакьюхейд привёз свою леди обратно в Крейдок, он месяц-другой никуда не отлучался, наслаждаясь после многомесячной разлуки пребыванием рядом со своей любимой Кентигерной. Но однажды прискакал посыльный с гербом Стюартов на плаще.
И вновь Бакьюхейд вступил в борьбу за высвобождение короля из пут регентской опеки, и снова его месяцами не бывало дома. О том, каким опасностям он подвергался, будь то при вызволении короля из Фолклендского замка или при стычках в Пограничье, барон своей леди предпочитал не рассказывать. Кентигерна же терпеливо переносила продолжительные отлучки мужа, вместо него занимаясь вопросами поместья.
Однако, самой большой её печалью долгое время было отсутствие у них детей с тех пор, как умер ещё младенцем их первенец. Кентигерна понимала, что и Роберта не могло радовать это обстоятельство. К счастью супруги слишком любили и уважали друг друга, что позволило им избежать взаимных упрёков и без ропота принимать испытания судьбы. Наконец, на восьмой год их брака Бог услышал горячие
