говорила по слогам, не потому что прилагала огромные усилия на создание и отправку образа, а потому что снотворное всё ещё мешало. Значит и Хищника не смогу позвать. Меня это очень огорчило.
– Ку-шать хо-чу, – выговорила я первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь внимание собеседника от моей неудачной попытки «поколдовать».
– Скоро завтрак. Хищник сейчас рядом с тобой?
– Нет, – ответила я не сразу. Общаться было трудно, мои мысли пролетали в голове быстрее, чем я успевала их оформить в речь.
– Пообещай, что ты не встанешь с кровати, пока я тебе не разрешу. Иначе останешься без еды и получишь уколы, – он говорил медленно и чётко, давая мне возможность осмыслить сказанное. В моём состоянии иначе я бы ничего не поняла и не запомнила. – Обещаешь?
– Да, – после «переваривания» его речи сказала я.
Я бы хотела, чтобы ко мне пришли, когда снотворное уже полностью нейтрализуется, тогда было бы больше шансов на удачную передачу образов. Но завтрак принесли почти сразу после моего «да». Как будто ждали под дверью только этого.
Вошли двое. Они были в той же чёрной экипировке и шлемах, как в автобусе. Первый нёс поднос с тарелками и кувшином воды. Второй зашёл следом, закрыл дверь и остался стоять у неё, направив на меня что-то типа автомата заряженного шприцами. Я успела заметить, что за дверью действительно есть другая комната, но там было темно. Ничего разглядеть там не смогла, поэтому теперь всё внимание сконцентрировала на посетителях.
План возник в голове неожиданно. Продолжая сидеть, я схватила свою подушку из-за спины и, взявшись за неё двумя руками, метнула в фигуру с оружием. Мой снаряд был лёгким. Носитель подноса к этому моменту ставил свою ношу на стол и был повёрнут ко мне спиной. Он мне был не особо интересен, потому что уколов я у него не увидела.
Образ абсолютной тьмы всегда было навязать легко. Просто заставить человека ничего не видеть. Не приходится прорисовывать картинку сначала у себя голове, потом у кого-то. Поэтому пока подушка летела, и пока «оруженосец» ловил её свободной от автомата рукой я, максимально сосредоточившись, навязывала ему полное отсутствие света. При этом мой взгляд был устремлён в шлем, туда, где у него должны быть глаза.
Он просто поймал подушку и резко повернулся ко мне правым боком, лицом к напарнику. Носитель подноса посмотрел на него, потом на меня и снова на него. На миг все замерли. Каждый думал, получилось ли у меня навязать образ или нет. Думали об этом даже там, за тёмным стеклом. Первым оттаял безоружный, он быстро двинулся ко мне, доставая из кармана шприц.
– Нет! – заорала я на него, произносить слова становилось уже легче. – Я же не вставала!
Можно было бы попробовать и ему отправить что-нибудь, но я не успела об этом даже подумать.
– Всё в порядке, – сказал новый обладатель моей подушки носителю подносов, – пошли.
Они быстро вышли. Я плюхнулась на спину, туда, где теперь были только матрас
