какая-то редкая рукопись?– Рукописей много,– показывая на рукописи, аккуратно сложенные на прилавке, сказал он. Есть и для целителей, есть для философов, есть с поэзией. Что бы ты хотел?
– А про путешествия есть?
– Да, вот описание стран по всей длине шелкового Пути. Один странник написал. Знаменитый византийский путешественник. Он же был и купцом, и проповедником.
– А он на каком языке? Мне нужно на языке Великой Степи.
– Тогда это записки китайского ламы,– сказал купец и порывшись, вытащил красивый свиток, написанный на тонкой рисовой бумаге и упакованный в кожаный тубус, украшенный красной шелковой кистью,– но есть ли у тебя монеты? Я не меняю на товар, беру только монеты,– с сомнением разглядывая Куандыка,– сказал торговец.
Куандык разозлился, да кто он такой, чтобы сомневаться?! Но гнев не успел накрыть его волной, недалеко раздались крики и он, вспомнив об опасности, нависшей над Солонго, расталкивая людей стал пробираться туда, откуда они доносились. Он увидел перепачканого взъерошенного мальчика, который тянул Солонго за подол, он плакал, размазывая грязь по лицу и торопливо говорил, что у лотка со сладостями по ошибке били его старшего брата, обвиняя в воровстве, а он точно знал, что это неправда! Солонго пошла за мальчиком, Куандык последовал за ними. У реки собрались люди, один здоровый детина награждал ударами тщедушного подростка, уверяя, что тот специально перевернул прилавок с засахаренными орехами, чтобы воспользоваться этим и набить свой мешок сладостями, парень уворачивался, но с каждым ударом становился все слабее. Толпа гудела, кто-то принимал сторону подростка, а кто-то был уверен, что тот виновен и вскоре завязалась драка, Солонго оттеснили к реке, Куандык попытался протиснуться, но дорогу ему преградили дерущиеся, он разозлился и двинул в челюсть одному из селян, тот замахнулся, у Куандыка проснулось все умение драться, которому его учил Сию и он ловко уворачиваясь все же пробрался ближе к Солонго. Вдруг прямо перед собой он увидел спокойное решительное лицо мужчины, приготовившего длинную иглу. Он кошачей плавной походкой приближался к Солонго. Куандык понял, что это Черный воин, он слышал о них и знал, что они владеют таким оружием, вонзая его глубоко в сердце своего противника, или жертвы. Это был выходец из воинствующей секты, обитающей высоко в горах на границе с Племенем кыргызов. Времени размышлять и обдумать не было и он, незаметно приблизившись и не упуская его из вида, осторожно нащупал кинжал в голенище своего сапога. Убийца тем временем приближался к Солонго не сводя с нее глаз и выбирая удобный момент. Куандык заметил, что еще один заговорщик, который оттеснял ее к развесистой иве у реки, туда, где у берега были заросли камыша и осоки. Куандык поднырнул под толпой, стараясь не зацепиться за полы халатов и шалей и уже в последний момент, когда убийца занес тонкую иглу, выбирая момент, чтобы приблизиться и вонзить, молниеносно выхватил кинжал и метнул его, целясь в жизненно важные точки на теле. Сию
