дверь, и едва она уселась – рванул с места.
Через две минуты мы были возле клуба.
У дверей толпился народ. Женщины негромко ахали:
– Надо же! Ведь поднял Трифон старика! Не зря через день к нему ходил.
– А что он делал? – спрашивала другая.
– Надо Катерину спросить. Она рассказывала, но очень непонятно. Вроде, сперва чаем старика поил каким-то, а потом начал с ним разговаривать. Часами возле кровати сидел и говорил негромко.
– А о чём говорил-то?
– Да не поняла Катерина. Она с кухни слушала, близко-то не подходила. Боялась помешать.
– Значит, разговоры помогли?
– Да какие разговоры?! Чай у него лечебный! Из лесных травок. А травки эти только Трифон и знает. Вот ими и отпоил старика.
– А я слышала – людям перед смертью легчает, бывает. Вот лежит человек, лежит. И не ест уже. А потом словно очнётся – и заговорит, и есть просит, и встать пробует. Родные только обрадуются, а на другой день – на тебе!
– Да тьфу, Наташка! Типун тебе на язык! Вечно такое выдумаешь, что слушать противно.
Мы с Катей пробились сквозь толпу, которая окружила старика. Степан Владимирович сидел на скамейке у самых дверей клуба. Отросшая белая щетина скрывала коричневые морщинистые щёки.
Катя наклонилась над стариком.
– Степан Владимирович! Зачем вы встали? Вам лежать надо. Давайте, мы вас домой отвезём.
– Нет, – слабо, но ясно ответил старик. – Не надо домой. Успею. Я сон видел.
– Какой сон, Степан Владимирович?
Катя встревоженно оглянулось. Наверное, ей показалось, что Худояров заговаривается.
– Сына я видел во сне, – ответил Степан Владимирович. – Живого.
По толпе прошёл шёпот.
– Сына, говорит, видел!
– Где?
– Во сне.
– Тише!
– Что сын-то сказал? – с жалостью в голосе спросила Марья Антоновна – жена председателя.
– Сказал «Живи, батя! Ещё хоть немного поживи – порадуйся!»
– Господи!
Марья Антоновна концом платка вытерла слезу с глаза.
– Пойдёмте в клуб, Степан Владимирович, – сказал я. – Давайте, я вам помогу.
Старик посмотрел на меня и узнал.
– А, егерь! Спасибо за ружьё. Вернул память о сыне.
Я смутился.
– Это не я. Хорошие люди сделали.
– Ну, всё равно. Им спасибо от меня передай.
– Обязательно передам, Степан Владимирович! Пойдёмте в помещение!
– Погоди, Андрей Иваныч! – раздался за моей спиной голос Фёдора Игнатьевича.
Председатель протолкался к нам, внимательно посмотрел на Худоярова.
– Поднялся, значит, Степан Владимирович?! Вот и хорошо, вот и молодец! Идём, идём внутрь!
Вдвоём с председателем мы помогли Худоярову войти в зал и усадили на первом ряду.
– Заведующего клубом ко
