А ни в какой! Почему?! Не посчастливилось!»
Владимир начал избегать Марину Юрьевну, перестал писать любовные письма и звонить каждый день перед сном. Через месяц такого поведения женщина поняла, что физик всё-таки выбрал жену и троих детей. Поплакала, конечно, даже несколько раз напилась с горя, но женская природа взяла своё и к ней возвратилась надежда. Причиной тому стало случайное знакомство с Эльмаром, командированным из Эстонии к ним на фабрику.
Эльмару было тридцать пять лет, он всё знал про окрашивание хлопчатобумажных тканей, семьи не имел, но рассчитывал однажды встретить свою единственную любовь. Об этом не таясь он поведал всему коллективу на отчётно-выборном собрании, когда смешливые тушинские прядильщицы начали подшучивать над его одиночеством.
– Да, я разборчивый! – обиженно реагировал он. – Это такой деликатный вопрос, а вы вот так грубо интересуетесь про жену. Будет жена! Всему своё время!
– Не тяни! – продолжали хохотать прядильщицы. – Оборудование не должно простаивать!
Такие намёки окончательно поставили эстонца в тупик, и он до конца собрания молчал. Потом они случайно столкнулись с Мариной Юрьевной у газетного киоска. Слово за слово, и между ними возникло некое ощущение душевной близости. Позже они дважды ходили на танцы и один раз в ресторан «Колхида» на Садовом кольце. Там Эльмар подробно рассказал о своей жизни в Эстонии. У Эльмара была большая семья, а до революции семья была ещё и зажиточной, поэтому ровно половину сослали в Сибирь на поселение. Годы стёрли эту трагедию, и семья воссоединилась. Причём не обошлось без казусов – в эстонской половине верховодил католический епископ Мартин, младший брат отца Эльмара, инженера-судостроителя, а в сибирской части управлял старший брат – православный епископ Евстафий. На ежегодной встрече семьи в Таллине на 1 Мая епископы отделялись от остальной компании и погружались в длительные богословские споры.
– Первый престол был и есть Римский, католический! Потому он во всех вопросах прав и потому у католической церкви прихожан на полтора миллиарда больше, – провозглашал неоспоримую истину Мартин.
– Много званных, да мало избранных! – парировал Евстафий. – Вера, происходящая от страстных органов, будь то ум или сердце, для слабой человеческой природы приятна, ибо потворствует слабости. Вера же, проистекающая из духовного родства Светлому Мраку Господню, обожествляет человеческую природу. Оттого и радуемся мы по-разному: вы – от Рождества больше, мы – от Пасхи!
– Не вижу смысла! – негодовал католик. – У меня даже голова закружилась, пока я в уме всё, вами сказанное, на эстонский переводил.
– Вот! – торжествовал православный. – Прямое доказательство моей правоты. Уму лукавому не одолеть истинной веры!
– При чём здесь вера! – сокрушался Мартин. – Это вы, ваше Высокопреосвященство, как шаман, меня в трансовые состояния вводите своими речами. Да вы хлыст,
