страж правопорядка был искренне убеждён, что сон – это такая совместная работа сознания с бессознательным. А наше бессознательное, думал Артём, и так всё знает, и если с помощью травяных настоев можно вытащить из своего бессознательного ответы на интересующие вопросы – это же отлично. И нет здесь ничего запрещённого и криминального, как и нет ничего магического. А заканчивал Артём юридический факультет заочно, еле успевая приезжать из своих боевых командировок. Безбожно списывал, договаривался и подкупал кого только можно – ему нужна была корочка для возможных будущих звёзд на погонах. Хотя конкретно в тот момент он находился в таких войсках, где нет ни погон, ни звёзд, и вообще лучше, чтобы никто не знал о твоём существовании. Но мало ли где он будет служить в будущем.
Приятели рванули на карьер, освежились, поплавали наперегонки, забрызгали кучку молодых девчонок, заодно забрызгали и других посетителей пляжа – в такую жару на берегу было не протолкнуться. Потом Артём закинул Колю в его родной Щёлково и поехал домой на север Москвы.
Глава 2
Наш парень с малых лет интересовался боевыми искусствами. Как раз распался Союз, видеокассеты и распечатанные на фотобумаге плакаты героев боевиков ворвались на постсоветское пространство. Артём до дыр засматривал фильмы с Брюсом Ли, Джеки Чаном, Шварценеггером, брюссельским балеруном10 и подкачанным итальянским евреем11. Отец, старший прапорщик ВВС в должности завхоза, видя страсть сына, потащил его на армейский рукопашный бой к знакомому тренеру Александру Васильевичу. Тот параллельно вёл секцию самбо. Артём плевался и упирался, ему хотелось заниматься экзотическими карате или кунг-фу, ведь в фильмах адепты именно этих боевых искусств выступали этакими супергероями. А тут отец его притащил на старый советский рукопашный бой – ну скукотища же! Это же прошлый век! Слава бате, что тот мог не только по-доброму отдать сына на спортивную секцию, а ещё был способен крепко навалять люлей в случае непослушания. Артём вошёл в зал, почти полностью застеленный борцовским ковром, и, наблюдая парней в разноцветных доги, оно же «кимоно» для непосвящённых, скривил рожу. Доги были разноцветными, потому что кто что сумел достать в эпоху дефицита. Таких всё равно было меньшинство, большинство же было в футболках, шортах или трико. Батя увидел недовольную мину Артёма, поднёс к его носу пудовый кулак и спросил:
– Чувствуешь, чем пахнет, сынок?
Артём обречённо вздохнул.
– Чувствую, бать, чувствую…
– Пиздюлями для тебя пахнет! Не будешь тренироваться – буду наказывать.
Артёму было тогда десять лет. Отец подвёл его к Александру Васильевичу, невысокому, но коренастому лысому мужику с небольшим животиком и сломанным правым ухом. Мужчины пожали друг другу руки.
– Здравия желаю, товарищ прапорщик, – с улыбкой неожиданно мягким баритоном сказал Александр Васильевич.
– Здравия
Брюссельский балерун – Жан-Клод Ван Дамм.
Итальянский еврей – Сильвестр Сталлоне.
