гнев директора, больше ничего не спросила, тоже вышла и стояла у дверей учительской, думая о невыполнимости задания.
Вышел и оставшийся голодным, но не рискнувший ослушаться и уйти с дежурства сторож Иван Михайлович:
– Ну что, Ирина Петровна, нелегкая у нас с тобой задача, – обратился он ко мне тепло и как бы по-отечески, – но не бои́сь, я как-то один все классы усаживал, когда к нам депутат приехал на агитационное собрание. Думал, дети школу разнесут, пока педагоги его предвыборную речь слушали. А что делать, не принять нельзя, он от партии «Наша Россия», понимать надо, важный человек.
– Иван Михайлович, а Вы не подскажете, с чего весь сыр-бор, по каким объявлениям все звонят и что ищут? – спросила я в надежде хоть как-то прояснить ситуацию.
– Так тумбочку же, – отозвался совершенно обыкновенно сторож.
– Какую тумбочку? – недоумённо переспросила я.
– Как какую? Для Алевтины Альбертовны. Она наш куратор из городского комитета образования. У неё в кабинете тумбочки нет, ну, такой, чтоб бумажки всякие положить, вещи опять же, вот она нам и заказала. Но не всякая подойдет, надо чтоб и по цвету, и по размеру пришлась. Очень хороший человек эта Алевтина Альбертовна, уважаемый, давно в руководстве, но грозная больно, а у нас же проверка на носу, не дай бог не купить нам эту тумбочку…
Московский дворик
Где родился – пригодился,
Так в народе говорят,
Только юный пыл стремился
Примерять иной наряд.
Новый, яркий, незнакомый,
Удивительный фасон,
И из ткани недешёвой
Модельером скроен он.
Только в носке неудобный:
Тянет, колется и жмёт,
И тому он, видно, годный,
Для одёжки кто живёт.
Ну а кто не побоится
За мечтой хоть в голытьбе,
Где угодно пригодится,
Свой наряд вернув себе.
Ю. Сёмина
– Как красиво, мамочка! Я разуюсь у двери, чтобы не запачкать этот блестящий пол?
Я стояла у входа в аудиторию Московского университета, куда нас провёл, как на экскурсию, мой двоюродный дедушка, работавший там профессором истории, и не решалась зайти внутрь помещения в обуви.
– Да что ты выдумала, проходи, не разуваясь, – удивился дедушка Миша, заметив, как я присела, чтобы расстегнуть сандалии.
Выложенный геометрическими узорами блестящий паркет представшего перед нами помещения был похож на зеркальный ковёр, идти по которому в уличной обуви было жалко. «Ну, ничего себе, – думала я, осторожно ступая по гладкому, как стекло, полу, – такого я не видела никогда в своей жизни».
В мае я окончила первый класс, и мама привезла меня в награду за отличные отметки в столицу. Это было моё первое посещение самого главного города нашей страны. Здесь меня, тогда
