сын мантикоров! Даже в мыслях её преследует!
Лаита активировала артефакт и старенькая плита зашипела, выбрасывая ровный круг маленьких огоньков. Поставив чайник, Лаита залезла в шкаф и вытащила оттуда собственноручно сколоченный кривой ящик с чаями. Она сама собирала и сушила травы, и каждый листочек, каждый стебелёк здесь помнил тепло её рук. Насыпав в пузатый заварник по щепотке янтарника, драконьего листа и звездоцвета, Лаита оперлась о край широкого подоконника и уставилась в окно: солнце готовилось к заслуженному отдыху, небо окрасилось в насыщенный розовый. Тёплый ветер, заглядывая в гости через пустые рамы, трепал короткие занавески. Лаита прикрыла глаза, наслаждаясь нежными движениями воздуха, как вдруг грудь её спёрло. Дышать стало сложно.
– Добрый вечер, чара Лаита!
Инчар, мать его, Корвус стоял прямо напротив окна и размахивал знакомой книгой.
– Решил вернуть.
Лаита подумала бы, что это мираж, вызванный слишком частыми мыслями, но Корвус источал такую плотную магию, что ошибки быть не могло – он настоящий.
– Можете оставить себе. – Лаита отшатнулась от окна.
Корвус сложил руки на груди и замер, не говоря ни слова.
– Так и будете там стоять? – Спросила Лаита, выглядывая из-за занавески.
– Ну вы же не собираетесь приглашать меня на чай.
– Не собираюсь.
– Значит, буду стоять. – В подтверждение слов Корвус открыл книгу на первой попавшейся странице и сосредоточился на чтении, игнорируя вопросительные взгляды Лаиты.
– Так нельзя!
– Почему?
– Вы… Это мой дом!
– Я стою на улице.
– Отлично, вот и стойте!
Лаита рывком задёрнула занавеску и сосредоточилась на чае. Крутой кипяток жадно облизал сухие листья и закружил их в водовороте. Кухня наполнилась сладким запахом звездоцвета. Лаита выждала немного, а затем налила чай в кружку с отколотым краем.
– Вот, чара Лаита, меня интересует этот отрывок. – Донёсся до неё голос Корвуса как раз в тот момент, когда она собиралась пригубить напиток. Рука дрогнула, кипяток обжог грудь. – Может быть вы мне объясните, что там происходит?
Лаита тихо выругалась, но на вопрос Корвуса ничего не ответила. Это, однако, не помешало ему продолжить.
– Здесь герой говорит, что не умеет плавать и до смерти боится воды. Но вот в главе… – Корвус зашелестел страницами, – в главе двадцать три, когда Шанти падает в реку с обрыва, он не раздумывая бросается следом. Как же это понимать?
Лаита молчала, упрямо поджав губы.
– Нет, послушайте, я не пытаюсь уличить автора в халтуре, но разве не логичней для героя было бы остаться на берегу?
– А вы всегда действуете логично? – Лаита высунула сердитое лицо в окно.
– Нет, хотя стараюсь. Но бросаться в воду, когда не умеешь плавать – это же верная смерть. Кому станет легче от его смерти? Шанти?
Конец ознакомительного фрагмента.
