выворачивало. Зато конфликты, скандалы, да крики – самое то для нее. Без них у колдуньи, не было ни здоровья, ни сил, ни энергии.
Вот и выжидала удобный момент, когда сможет напасть на царство, чтобы насытиться вдоволь и силы восстановить. Помощниц своих готовила, выращивала ссоринки для наступления, чтобы истребить мягкосердечность, доброжелательность и душевность и огонь вражды раздуть.
Пришел тот день, когда семена раздора полностью дозрели и были готовы к нападению на мирное государство. Колдунья была довольна, хорошие экземпляры получились, хоть маленькие, но какие крепкие и зубастые!
Приступила она к черному ритуалу. Взяла в руку свой хвост и словно плеткой, взмахнула им наотмашь, хлестнула о землю, и закатив глаза, закричала, завыла во весь голос:
– Призываю вас, ветра злые, в сей миг прилетайте!
– Семена мои в серый туман облачайте!
– Ссоринки вас заклинаю – взлетайте!
– Взоры людские тот час застилайте!
– В сердцах доброту и любовь разбивайте!
– Агрессию, злобу, конфликты внедряйте!
– Яростью, гневом, враждой прорастайте!
– Беритесь за дело, везде проникайте!
– Силы мне поскорей возвращайте!
Колдунья Ссора, прокричав слова страшного заклятия, дунула, плюнула, вокруг себя три раза обернулась, хлестнула вновь о землю хвостом. Ссоринки вырвались на волю и тут же, были подхвачены злыми ветрами. Они взмыли в воздух и словно огромная стая злобных мух, по всему царству разлетелись, прячась под покровом серого тумана.
Эпидемия ненависти, насланная злой колдуньей распространялась очень быстро. Ссоринки залетали в глаза людей, затуманивали их взор и закрывали сизой пеленой, которая искажала ясное видение и восприятие окружающих. Последствия не заставили себя ждать.
Каждый человек, зараженный семенами Ссоры, начал видеть других уродливыми и опасными монстрами, а себя, наоборот, представлять чуть ли не богом, несущим истину и выражающим единственно верное суждение и правду.
А злая колдунья начала набирать силу, расти и крепнуть.
Пострадала и семья Доброздравовых от козней Ссоры. Их всех, как будто подменили. Ранее теплая атмосфера в доме сменилась неблагозвучной какофонией.
Благонраву, теперь, казалось, что его жена противная уродина. Она ему стала неприятна и все время раздражала. Называть он ее стал Квазимодо и удивлялся, как вообще мог на такой жениться. Вошло в привычку обижать ее, оскорблять, обзывать и унижать, грубо и по-хамски себя вести.
Мила не отставала, пилила мужа с утра до ночи, обвиняя его во всех грехах, называя никудышным отцом, тунеядцем и пропойцей. У нее открылась способность находить слабые места, болевые точки и меткими словами туда наносить удары.
Меж супругами, напрочь, исчезло взаимопонимание, уступив место постоянной
