style="font-size:15px;"> – Ну да. Нам дали сутки свободы. А я всю жизнь мечтал поставить «Идиота» в своей интерпретации.
– Какой свободы? – не понял Лёха.
– А вы, что, не в курсе?
– В курсе чего?
– Отменили не только уголовную ответственность за убийство, но и, вообще всю законодательную систему. Каждый делает, что хочет. Когда хочет, с кем хочет. Можно абсолютно всё и тебе за это ничего не будет. В стране отменена всякая цензура. Современному режиссёру грех этим не воспользоваться. Завтра днём проведём генеральную репетицию, а вечером даём спектакль. Билетов уже не осталось, разлетелись за пару часов. Мясников, да ты можешь своей пиписькой интенсивнее работать?! – рявкнул режиссёр в сторону артистов. – Настасья Филипповна сейчас уснёт! Ребятки, мои дорогие, соберитесь! Зрители идут на классический хороший трахач. С книгой или сериалом они могут и дома ознакомиться.
– А Мясников, я так понимаю, играет князя Мышкина? – спросила Гелла режиссёра с искренним интересом.
– Ебышкина. У меня он Ебышкин.
– Это… очень модерново.
– Ладно, прошу меня извинить. У нас репетиция. Завтра после премьеры зальём на ютуб видеоверсию. Можете посмотреть.
Режиссёр вернулся к артистам, а ребята тихо удалилась из зала. Выйдя на балкон театра, Арс закурил. К нему присоединился Лёха. Уже через пару секунд дымили все четверо, наблюдая, как внизу люди теряют последние остатки человеческого облика.
– Хочется напиться до отключки, – выдохнула Гелла. – Мир окончательно ёбнулся. Хорошо, что дома вино осталось.
– А я выйду в эфир с очередным моноспектаклем, – сказала Кармен. – Материала завались. Но, наверное, уже завтра. Сегодня тоже напьюсь.
– А мы с Арсом составим вам компанию, да, братиш? – Леха приобнял друга за плечо.
– Естественно. – Арс смотрел в одну точку. – Только предлагаю взять водку.
– Давайте для начала проверим, остался ли в центре хоть один не разграбленный магазин. – предложила Гелла, медленно выпуская дым. – У нас на районе уже сто процентов всё обчистили.
Глава 3. Достоевскому и не снилось
Остаток ночи друзья провели в пограничном состоянии, пытаясь осознать происходящее. Больше всего их поразило то, что посреди всего этого хаоса каким-то чудом уцелел главный академический театр. На следующий день Арс, Гелла, Лёха и Кармен всё-таки решили окультуриться. Впервые в своей жизни. Никто из них ещё никогда не был в театре. Лёха считал всё это каким-то бессмысленным кривлянием, на которое не стоит тратить время. Гелла просто на дух не переносила всё академическое. Кармен же была убеждена, что театр уже давно умер и лишь её моноспектакли в прямых эфирах – это новое слово в культуре. Ну а Арс, будучи заядлым киноманом, вообще не признавал театр как искусство и считал, что будущее – за «фабрикой грёз».
Так бы ребятки и оставались неотёсанным быдлом, если бы в Ночь беззакония
