честно говоря, не знаю, Джона. Что еще есть для меня?
Розничная торговля – не мой конек, если только она не связана с Рождеством, а другого такого магазина, как этот, близко от моего дома нет. Я не могу передохнуть, и единственный общий знаменатель, который я вижу, – это… я.
По громкоговорителю я слышу свое имя.
– Флора Вествуд, охрана идет, чтобы вывести вас из магазина.
– Она снова наблюдает за нами по этим чертовым камерам, – бормочет Джона себе под нос и притворяется, что занят.
– Я лучше пойду. – Я достаю вещи из своего шкафчика и складываю их в сумку. В основном леденцы, если честно. Кому не нравится простое мятное сладкое лакомство, которое уже одним своим видом напоминает о Рождестве?
– Оставайся на связи, Флора, ты была одной из самых крутых.
– Суперкруто, это я.
– Не разрушай это.
Каким-то образом мне удается наполовину рассмеяться.
– Тебе лучше выйти туда.
Джона быстро чмокает меня в щеку, прежде чем направиться обратно в толпу.
Я закрываю свой шкафчик и возвращаюсь на этаж за курткой и шарфом, где охранник Саймон находит меня и выводит, как какого-то преступника.
– Прости, – шепчет он себе под нос. – Я должен сделать так, чтобы все выглядело по-настоящему – она смотрит.
– Все в порядке. Я понимаю.
– Удачи, Флора, – говорит он и сажает меня на бордюр.
На улице пульсирующие рождественские огни отражаются на моем лице, и до меня доходит масштабность этого кризиса. Я ушла и потеряла свою долгожданную работу прямо перед сезоном подарков! И как же мне выжить? Пироги с фаршем недешевы, не так ли?
У меня нет сбережений, на которые можно было бы опереться, и никто не стучится в мою дверь с предложениями о работе. Но если быть реалистом, Магда всегда собиралась меня уволить; это был бы только вопрос времени. Джона – единственный сотрудник, который проработал дольше шести месяцев, и это потому, что у него есть что-то на Магду – или, по крайней мере, он на это намекает.
И все же это такой удар. Впервые за все время, сколько я себя помню, мне действительно нравилось ходить на работу. Мысль о том, что завтра я внезапно окажусь бесцельной, вызывает новый приступ слез, поэтому я спешу обратно к Лив, чтобы спрятаться подальше.
На ум приходит старая поговорка моей бабушки: «Плохие вещи приходят по трое». Я стала безнадежно одинокой, скоро стану бездомной, а теперь и безработной – и все это в течение нескольких дней! Что я делаю не так, чтобы катастрофа вот так накрывала меня? Только как поздно я зацвету?..
Глава 5
На меня часто оглядываются, когда я мчусь по улицам Лондона в костюме северного оленя, с моим покрытым пятнами лицом и покрасневшими глазами. Я сглатываю оставшиеся слезы и подбадриваю себя: Ты потрясающая, Флора, и не позволяй никому говорить тебе обратное!
Но если бы я была такой потрясающей, продолжали бы меня и дальше увольнять? Буду ли я по-прежнему
