и заслуженно. А таким, как я, достаются…
Додумать я не успела. Чья-то чужая рука, пронырнув сзади под мышкой, схватила меня за грудь, а жадные губы впились в шею под мочкой уха. Я рванулась, но мое горло, обхватив, сжала другая рука, и у меня потемнело в глазах от того, как этот тип резко согнул локоть. Он тискал мою грудь, а мне казалось, что в кулаке у него мое сердце – так его больно сдавило. Задыхаясь, я обвисла, потом начала нелепо дергать конечностями, но тот, чьего лица я даже не видела, не отпускал. Мокрые губы хватали мое ухо, и я вдобавок оглохла от мерзких звуков, которые он издавал.
И вдруг что-то произошло, и я почувствовала, как падаю – руки, мучившие меня, внезапно разжались. Но в тот момент я предпочла бы рухнуть в бездну, чем остаться тряпичной куклой этого обдолбанного Карабаса.
– Пошел вон, урод, – прошипела девушка с бейсбольной битой в руке.
Похоже, секунду назад она здорово приложила парня, к ногам которого я свалилась. Девушка точно вышагнула из американского сериала – ясноглазая блондинка с пышными формами и битой наперевес. Откуда она взяла ее? Сама я в жизни не видела биту, только по телевизору.
– Оставь девчонку в покое, – проговорила «бейсболистка», глядя на него с такой ненавистью, что мне подумалось: ее саму, наверное, недавно изнасиловали.
Он хмуро глянул на меня, узкое длинное лицо его уныло вытянулось еще больше:
– Да пошли вы обе…
– Ублюдок, – выкрикнула она ему вслед и протянула мне руку, не выпуская своего орудия из другой. – Вставай. Тебе сколько лет? Тут вроде как для совершеннолетних туса…
Даже поднявшись, я оказалась на голову ниже ее. Но ей удавалось не смотреть на меня свысока, какой бы жалкой я, задыхающаяся и мокрая, не выглядела.
– Восемнадцать, – кое-как выдавила я.
– Да ладно?! – Она сделала удивленную гримаску. – Моя бабуля не зря говорила: «Маленькая собачка до старости щенок». Это не про собак, ясное дело.
– Я поняла.
Мне показалось, что девушка прислушалась. И выдала:
– Когда ты говоришь, то кажешься взрослее. Где учишься?
– Нигде, – призналась я.
Хоть она и была моей спасительницей, мне не хотелось рассказывать ей о маме, поэтому я наврала, что сдуру подала документы только в один вуз и не добрала баллов. Так не случилось, но ведь могло быть…
– Сглупила. – Она посмотрела на меня укоризненно. – Хорошо нас хоть в армию не загребут. Поступишь летом.
Откуда она взяла стакан, который сунула мне?
– Выпей, полегчает.
Это оказался коньяк, и я обрадовалась – с моим низким давлением только его и пить… Стало теплее и спокойнее уже от первого глотка.
– Давай залпом, тогда отпустит!
Я только хотела спросить ее имя, чтобы как-то обращаться, если мы продолжим разговор, но тут со второго этажа донеслось:
– Дина!
