и нестабильный, к тому же почти каждая собака светлых ненавидит таких, как мы. Угадай, что произойдет, если ты, будучи беспомощной как некромант, окажешься, например, в светлой столице? Там к тебе никто не придет на помощь, даже стража. Особенно стража.
– Ясно.
– Ну раз ясно, то я вас оставлю – Ганим проведет вводный урок.
Каин выдохнул очередное облако дыма и, кивнув Гани, вышел из кабинета, оставив нас наедине. Я придвинулась ближе к столу и, взяв чистые листы, посмотрела на перо, стоящее в фигурной подставке вместе со стеклянной граненой чернильницей. Да-а, это будет, мягко говоря, непросто.
– Что-то не так?
Гани поднялся и, заняв место Каина, присел в кресло, раскрыв свою папку. На меня он старался не смотреть, лишь изредка бросая короткие взгляды из-под ресниц. Со мной ему было явно неуютно.
– Не писала никогда перьями.
– Понимаю, я тоже их не люблю, у дяди тут где-то были перьевые ручки, а это он так, для красоты держит, – он выдвинул один из ящиков и, покопавшись, достал пару перьевых ручек в черных футлярах. – Держи, чернилами они заправлены, на стенках гравировка, чтобы ничего не вытекало и не сохло.
Я взяла ручку, на ощупь она была заметно тяжелее, чем наши. Корпус металлический, помимо магической печатки, там был выгравирован герб в виде дерева и обвивающей его змеи.
– Начнем урок? Я немного объясню тебе, как устроен наш мир.
Гани открыл одну из книг, лежащих на краю столешницы, побарабанив пальцами по старой кожаной обложке. Страницы тома пожелтели, типографские чернила слегка выцвели, но все еще были различимы, притягивая взгляд буквицами в готическом стиле.
Я кивнула и попыталась вывести на листах тему «лекции», но рука не слушалась, сбиваясь с родного языка на тот, что использовали в этом мире.
– Черт.
– У тебя выходит как-то странно.
– Да неужели?
– Пиши, как тебе удобно. Я не собираюсь проверять.
Парень невольно наклонился ко мне, заглядывая в листок, и почти тут же отдернулся, как от огня. Терпеливо выдохнув, я постаралась ответить как можно спокойнее.
– Да не съем я тебя. Просто нужно попрактиковаться в свободное время.
– Тогда можешь просто послушать. Если что-то забудешь, я подскажу. И вообще, по любым вопросам обращайся ко мне, дядя может быть занят.
– Пытаешься загладить вину?
– Можно и так сказать, я ведь и правда виновен, потому обязан тебе помогать.
– Какая жертвенность! Удивительно.
Отложив ручку, я откинулась на спинку стула, мимолетно разглядывая предметы на столе, хотелось занять руки, постучать чем-то или покрутить. Гани заметно побледнел, опустив голову и стиснув пальцами книгу. Его голос стал глуше.
– Я правда не хотел тебе такой участи.
– Ты правда думаешь, что это интересно? Что сделано, то сделано, какая разница, чего ты добивался этим.
– Прости,
