глаза, глубокие, как лесные поляны былых времен, хранили нераскрытые тайны, а взгляд мог пронзить душу человека.
Ее доспехи, сделанные из шкуры страшного павшего дракона, свидетельствовали о ее неукротимом духе. Чешуя насыщенного малинового оттенка, казалось, загоралась, когда ее целовали солнечные лучи, и сверкала неземным свечением. Каждая чешуйка, кропотливо изготовленная мастерами-кузнецами в кузницах Южной Империи, была непробиваема, как крепостные стены. Доспехи струились с изяществом, которое не соответствовало их грозной силе, а их линии подчеркивали тонкость и изящество ее фигуры.
Она приблизилась, лунный свет ласкал тонкий изгиб ее лукавой ухмылки – отражение ее непонятной натуры. Она отмахнулась от упреков отца, и в ее голосе прозвучали нотки игривого бунтарства.
"Прости меня, отец, но дядя прислал сообщение о прибытии, поэтому я и пришла", – ответила Крона, в ее глазах горел восторг от собственной смелости. Тивад нахмурил брови, на его суровом лице отразилась смесь разочарования и беспокойства. Он слишком хорошо знал импульсивную натуру своей дочери, которая была зеркальным отражением его собственного пламенного духа. “И все же, Крона, если ты еще раз вмешаешься в мои дела, это будет иметь последствия” – предупредил Тивад, в его голосе звучали и отцовский авторитет, и усталость вождя, несущего бремя командования. Крона кивнула, озорно сверкнув глазами в знак согласия с предостережением отца. Несмотря на свой пылкий характер, она понимала всю серьезность его приказа.
"Я знаю, знаю", – ответила она, в ее голосе прозвучали нотки неохотного согласия. Тивад, не в силах подавить улыбку, протянул мозолистую руку и положил ее на плечо дочери. Его прикосновение было наполнено мощной смесью ласки и молчаливого понимания, что свидетельствовало о сложной связи между ними. "Тогда иди, Крона. Найди своего брата и приведи его в замок". приказал Тивад, его тон был пронизан и властностью, и теплом отцовской любви.
Торжественно кивнув, Крона повернулась и исчезла в объятиях теней, ее легкая фигура плавно слилась с непроглядной тьмой, окутавшей имперство. Тивад смотрел вслед уходящей дочери, испытывая сложную смесь гордости и беспокойства. Тяжесть их рода, их ответственность висели в воздухе, как надвигающаяся буря, когда они готовились встретиться с Гидеоном и неизвестными проблемами, которые ожидали их в задумчивом сердце их имперства.
Крона скакала по тренировочному полю, копыта ее коня ударяли по мокрой земле с ритмичной каденцией, вторящей меланхоличной мелодии дождя. Ливень, неумолимый и яростный, промочил ее до костей, одежда прилипла к телу, как вторая кожа. Не останавливаясь, она решительно погнала лошадь вперед, и под ними захрустела земля.
Наконец, она достигла освященной территории Храма Знаний, возвышающиеся шпили которого и древние камни служили свидетельством мудрости, хранящейся в нем. Спустившись с коня, Крона собрала волосы и поднялась
