на Таашшины похожи не были. Зелёные, яркие, как краска со стен в столовой. Таашшу даже пробило на лёгкую зависть. Собственные глаза, когда она их последний раз видела ещё там, на берегу, были похожи на готовые прорваться снегопадом небеса. Совершенно блёклые. Настроение упало куда-то за отметку "так себе". Таашша, грубовато оттеснив мальчишку плечом, ухватила ладонями задрайку.
Быстро освоившийся на корабле Ррах показывал, как открыть створку иллюминатора, чтобы не таскаться с полным ведром грязной воды по всему судну. Сейчас Таашша с трудом, но воспользовалась его наукой.
За окном надрывно гудело. Ветер бросил Таашше в лицо горсть мелких колючих снежинок и сунул длинные ледяные щупальца в помещение. Пронесся по коридорам, врезаясь в стены и гремя металлом переборок.
Таашша приподнялась на цыпочки и выглянула в открывшийся проём.
Корабль стоял. Мир вокруг был бел и светел. Лёд, припорошенный снегом, простирался до горизонта, вызывая приступы острой тоски. Обещанного сестрицей Вьюги теплого края не маячило даже в намёках.
– Что там? – нетерпеливо пропыхтел Крыс, пытаясь отодвинуть Таашшу. Силёнок мальчишке не хватало. Девушка лишь ухмыльнулась, даже не шелохнувшись. Смотреть было не на что, но противного мальца хотелось проучить.
Крыс повозился ещё немного и, поняв тщетность попыток, осел на пол и рассержено засопел.
Таашша подтянулась и выглянула вниз. Туда, где под огромной корабельной тушей расступались льды и плескалась чёрная, манящая вода. Таашше довелось побывать на носу "Искателя" во время работы двигателя. Завораживающее зрелище. Корабль шёл легко, разгрызая лёд, как ребёнок конфету из жжёного сахара – задорно и с радостным хрустом.
Сейчас двигатели молчали и судно замерло, огромное и чужеродное посреди белой ледяной пустоши. Словно кого-то дожидаясь. В груди царапнула новорожденная надежда и Таашша прищурилась, силясь разглядеть причину остановки. Она вглядывалась до рези под веками, пока наконец не различила цепочку маленьких темных фигурок. Из белого ледяного марева медленно проступали силуэты саней, впряженные в них снегоходы и медленно ползущие за процессией человеческие фигурки.
Таашшины губы сами собой поползли в стороны. Охотники вернулись.
На стене ожил динамик. На нижних уровнях он хрипел, как прокуренный, но Таашше не нужно было разбирать слова. Всех обитателей судна, способных оторваться от работы, звали на верхнюю палубу.
Она спешно закрутила вентиль задрайки, с трудом справляясь с затопившим нутро возбуждением. Хотелось бестолково прыгать на месте и визжать, как неразумному щенку.
Крыс непонимающе лупал глазами, глядя как напарница с трудом затягивает винт.
– Чего пялишься? – поддразнила Таашша, за шиворот поднимая недоросля на ноги. – Нравлюсь?
– Вот вообще нет, – фыркнул Крыс, выворачиваясь из чужих пальцев.
До верхней палубы
