их к телу.
Рюга грохнулась сквозь крышу башни на нижнем ярусе. Очухалась, злобно посмотрела на танцовщицу. Вырвалась через дыру. Напрягла ноги до предела и оттолкнулась.
Духовой граблей она потянулась к девушке, желая сдавить ее как воробья. Танцовщица оттащила себя как марионетку вверх. А Рюга рвалась по откосу, с мясом вырывая блоки из белого здания.
Добравшись до самой верхушки, они встали на крыше, которая была почти на уровне стены в Лактан. Сквозь тучи блеснуло солнце, все золото в Салатоше заблестело оранжевыми мазками.
Дождь стих, превратился в морось. На коже девушек проступили мурашки и капли.
Рюга увидела, как духовое тело танцовщицы выгорело. Остатки радужных нитей медленно таяли в воздухе. Гон обратилась к скелету, сотни трещин, обе руки окончательно раздолбаны, а костяные ноги сломались по пути на вершину.
– Дождь в Махабире – большая редкость, – сказала танцовщица, глядя в ноги Рюги.
– Ага, а вот мразей тут хватает. – Она потуже натянула бинт на правой руке.
– Думаешь, он смоет их? – танцовщица впервые посмотрела в глаза Гона.
Только сейчас она поняла, что ее глаза и дух сине-белые как у Алмаса и как у сестры.
Рюга задрала подбородок.
– Дождь не поможет, а вот я справлюсь.
Гон кинулась врукопашную.
В следующий момент она свалилась на колено после очередного меткого толчка от танцовщицы. Ни одного синяка ни единого удара гон не получила. Вместо этого десятки растяжений и вывихов на грани перелома или разрыва сухожилий.
– Гадина, – шипела Рюга с одышкой.
Вяло кинулась в очередную атаку, несколько обманных выпадов, но все движения белая девушка будто чуяла. Гон уже с десяток раз проверяла, нет ли на ее теле нитей, не использует ли она какой-то невидимый духовой прием.
«Нет… Эта девка знает мой стиль… ЛУЧШЕ ЧЕМ Я!». – Подумала Рюга, когда танцовщица подпрыгнула, уклонившись от коварной подсечки, шершавыми пятками оттолкнулась от лица гона, отчего длинная шея издала мелодию хруста.
Рюга схватилась за затылок, опасаясь, что свернула шею, – «Мелочь поганая! Она дерется не хуже Рю…» – на этих мыслях Рюга пыталась вспомнить те редкие случаи, когда ей удавалось задеть сестру. И это выходило, только когда она теряла душевное равновесие.
Гонкай посмотрела на танцовщицу, та едва дышала, стояла как кукла, глядя в пол. Однако Рюга знала, она следит за каждой частью ее тела. – «И как мне довести ее?».
– Пора остановиться, – вдруг сказала танцовщица, – я должна…
– Завались. – Рюга с трудом встала в полный рост.
«Издевается! Уже сто раз могла свернуть мне шею…» – подумала гон, нащупывая в сознании духовой щит.
– «Он готов дать тебе зеленые кости,» – сказал внутренний голос.
– ИЗДЕВАЕШЬСЯ, УРОД! – заорала Рюга, отчего танцовщица дрогнула, – Кто бы этот второй ни был, засунь его кости ему в жопу!
– «Ха-ха-ха» –
