ли кого ещё. Опять же, рост под сто девяносто и косая сажень в плечах. Как-то раз, когда весь оперсостав Управления погнали на «Динамо» сдавать нормативы по физподготовке, довелось Кузину узреть ребят в раздевалке, что называется, с голым торсом. Это было нечто! Не зря, они, по их собственному признанию, четыре года, пока в «вышке» учились, из качалки не вылезали. Налитые мощью рельефные мышцы, пресс – стиральная доска, словом, всё то, что убийственно действует на дам. И уж, чем-чем, а вниманием противоположного пола братья обделены не были точно – на женщин они, судя по всему, производили неизгладимое впечатление и определённо пользовались у них успехом.
Чтобы в этом убедиться, далеко ходить не требовалось. Стоило кому-нибудь из близнецов заглянуть по какой-то надобности в канцелярию или машбюро – эти оазисы женственности в недрах большого мужского коллектива ГУВД – как всё без исключения сотрудницы оживлялись, расцветали буквально на глазах, и в их обычно сухо-деловитых голосах начинали проскальзывать воркующие нотки. Не приходилось сомневаться, что устоять перед мужским обаянием братьев Закупр им было затруднительно, чем те и пользовались. Давно известно, что заводить шашни по месту работы чревато, но по слухам, оба они уже успели отметиться несколькими любовными интрижками в стенах главка, не связывая, впрочем, себя какими-либо обязательствами, – обзаводиться семьями парни определённо не торопились. Слухи – они слухи и есть. Кузину даже в голову не приходило, проверять их достоверность, тем более, что ханжой ни в коем разе не был. Дело молодое. Ребята холостые – никому пока ничего не должны…
– Здорово, Борисыч! – раздалось сзади.
Пристрелка
Он обернулся. Близнецы стояли на лестничной площадке у него за спиной. Какие же они всё-таки одинаковые, в продолжение давешнего экскурса в не столь давнее прошлое, подумал Алексей Борисович, обмениваясь с парнями рукопожатиями. Даже костюмчики одного цвета – как будто нарочно подбирали, чтоб окончательно всех запутать и стать совсем уж неразличимыми. Хотя, нет конечно. Дело проще: фабрика «Большевичка», обшивавшая мужское население Москвы и области, разнообразием колера потребителя не больно-то баловала.
– Ты чего тут в одиночестве кукуешь? – спросил Олег.
Алексей Борисович был старше по возрасту, званию и должности, и столь вульгарное, на первый взгляд, обращение, могло показаться панибратским, если не сказать, хамским. Однако ничего подобного и в помине не было – парни своего патрона безмерно уважали. Это была лишь упрощённость, почти неизбежно возникающая между сблизившимися людьми по прошествии какого-то времени. Тем более, что близнецы не сами по себе, а с подачи самого Кузина, стали обращаться к нему на «ты», называя, как и большинство сотрудников отдела, попросту «Борисычем» – ему так было комфортнее.
– Да вот, стою, курю, – ответил Кузин, стряхивая в жестянку пепел с сигареты.
– Совещание,
