здесь патологоанатомом лет десять назад. Бедняга! Та вдова преследовала его целую вечность. В итоге он стал бояться телефонных звонков.
Грэм побагровел от смеха. Он затопал ногами и закашлялся.
– А что произошло? – не поняла я.
– Муж и жена очень любили друг друга, прожили вместе много лет, – отдышавшись, сказал Грэм. – Когда он умер, у нее поехала крыша. Я хорошо подготовил тело – было впечатление, что он спокойно уснул. Она вошла, взглянула, повернулась ко мне и выпалила: «Это не мой муж!»
– А вы что?
– Попытался ей возразить, но все было бесполезно. Она вбила себе в голову, что это не ее муж, и больше слышать ничего не желала. Мы якобы положили сюда актера, очень похожего на ее мужа. При этом ее не смущало, что это – мертвый актер, оказавшийся у нас под рукой именно тогда, когда умер ее муж.
– Она жутко разозлилась, – добавил Грэм.
Клайв кивнул.
– Я минут сорок ее успокаивал, уговаривал пойти домой, но она не желала уходить! А через неделю Дик получил письмо – благо не зелеными чернилами. В письме дама продолжала настаивать, что он, как начальник патологоанатомической службы, подменил ее мужа другим человеком. Она желала знать, где ее муж!
– И что сделал Дик?
– Бросил письмо в ящик стола и постарался выкинуть эту историю из головы.
Грэм рассмеялся.
– И следующее письмо тоже… И следующее…
Клайв тоже засмеялся.
– Он получал эти письма даже спустя десять лет, когда благополучно вышел на пенсию.
Глава 13
Я работала в морге уже два месяца. Как-то в понедельник, явившись на место, я поняла, что тружусь здесь целую вечность и хорошо чувствую внутренний ритм этого учреждения. Я уже, к примеру, точно знала, что у Клайва есть утренняя рутинная работа, от которой он старается не отлынивать, слышала, как из секционной доносятся привычные звуки «Радио-2», а в кабинет вошла в тот самый момент, когда раздался щелчок закипевшего чайника. Клайв уже приготовил чашки, и тут я обратила внимание на необычный запах. Нет, это была не дезинфекция. Это был запах разложения. На ум сразу пришел мистер Паттерсон – на той фазе своего становления, когда его любезно согласилась приветить ритуальная служба. Единственно, в этот раз запах был значительно хуже. Клайв молчал, я тоже воздерживалась от замечаний, хотя мной овладели сомнения, чувствует ли он его вообще. Как знать, может, за долгие годы работы в морге он уже настолько адаптировался к зловонию, что просто перестал его замечать.
Вошел Грэм. Он мгновенно сморщился и спросил:
– И давно у нас так?
Значит, я не свихнулась и у нас действительно воняет. Клайв ответил, что он не в курсе, потому что еще не открывал холодильник. Грэм направился прямо в хранилище, бормоча себе под нос, что с этим давно пора покончить. Я последовала за ним, не догадываясь, что нас там ждет.
Я уже говорила, что наш холодильник вмещал двадцать восемь тел, причем четыре отсека были больше остальных. Они предназначались для тучных
