Сталин тоже получает ноту скандинавских правительств и задаётся вопросом, от кого они собираются защищаться, разве кто-нибудь собирается на них нападать? Как будто никто не собирается на них нападать, следовательно, они вводят в заблуждение Лигу наций, а на деле сами собираются нападать. На кого? На Германию? Швеция не имеет армии, Финляндия не способна воевать в одиночку, а в военный союз против Германии её никто не позвал и едва ли соблазниться позвать, участница-то слишком мелка. Едва ли могут возникнуть сомнения, что, вооружая Аланские острова, Финляндия готовится напасть на Советский Союз, тоже, конечно, не в одиночку, в войне с Советским Союзом ей необходимо опереться на кого-то более сильного, явного или тайного, на кого? Только на Германию, других желающих трудно найти. Разве на Польшу? Но какой же серьезный политик станет опираться на Польшу, а Маннергейм хоть и посредственный генерал царской, но человек с головой. Остаётся предположить, что за спиной Финляндии стоит Германия и что именно Германия даст деньги на строительство военно-морских и военно-воздушных баз под самым боком России-СССР. Более неприятной угрозы для безопасности СССР трудно бы было придумать. Расположившись на Аланских островах как у себя дома, германский флот получит возможность блокировать Кронштадт, а германская авиация получит возможность бомбить Ленинград. Может ли в предвидении такого поворота событий Советский Союз дать согласие на вооружение Аланских островов. Дать такое согласие было бы не просто ошибкой, но преступлением, и Швеция и Финляндия получают от советской стороны категорический отказ. Всё-таки на всякий случай, для уточнения, кто у Швеции и Финляндии за спиной, полпред Майский получает задание обсудить вопрос с Галифаксом. Майский встречается с ним и излагает советскую точку зрения на данный вопрос. Галифакс разыгрывает удивление, как будто ему и в голову не приходила такая возможность:
– Так вы против укрепления Аланских островов, потому что опасаетесь, что аланские укрепления могут явиться таким же подарком Германии, каким явилась чешская линия Мажино?
– Приблизительно так.
Галифакс отвечает неопределенно, уклончиво, невольно давая понять, что опасения советской стороны ему глубоко безразличны:
– Да, над этим надо подумать. Во всяком случае правительство Великобритании примет во внимание ваши соображения, когда будет вырабатываться наш ответ на этот финско-шведский демарш.
И тут же выпаливает вопрос:
– Что вы думаете о нынешнем положении Европы?
– Видимо, надвигается новый кризис.
– Да, вероятно, хотя нет ясности в том, откуда он и в какой форме придёт. Ваше мнение?
– Возможно, на этот раз буря начнется с Италии.
– Возможно, возможно… По правде
