вновь оказывается на четвереньках. За ее спиной ерзает Хастах, пытаясь протолкнуться между Амуром и Катунем.
Они пришли за нами!
– О, боже… – шепчет Нева, прикрывая рот рукой. Тонкие и некогда изящные пальчики стали кривоватыми от множественных переломов, полученных во время пыток. Княжна больше никогда не сможет играть на виоле и клавикорде.
Эта мысль навевает тоску. Всё время, проведенное в темнице, я мечтал о нашем доме, наполненном её присутствием. Я засыпал и просыпался, рисуя в воображении детей, которые могли бы у нас получиться. Представлял, как бы моя красавица-жена учила бы их стучать маленькими ручками по клавикорду и пела бы им колыбельные, укладывая ребятню с нами в большую постель.
Но она больше не сможет играть. И прощать меня не станет.
Крикливая незнакомка, злобно рыча и бормоча ругательства под нос, поднимается. Она демонстративно отряхивается, бесстрашно задирая нос.
– А вы гостеприимны. – огрызается она и только тогда я смог выдохнуть. На вид она походит на ребенка. Злобного и отвратительно воспитанного подростка.
Зачем Амур вообще притащил с собой ребёнка?
Пленников заводят в камеру, находившуюся всего через две стены от нашей. Дверь с отвратительным металлическом лязгом захлопывается. К горлу подкатывает тошнота. Отступаю от решетки, задеваю локтем княжну и увожу её в тень.
Как же Разумовский вытащит нас, если и сам оказался в заключении?
– На рассвете отправьте кого-нибудь вслед за бывшим Советником, пусть доложат, что мы поймали цареубийцу. Фиагдон не оценит, но лучше перестраховаться. – командует столичный дружинник, оглядывая трофеи, что гарантированно принесут ему столько богатств, что и правнукам работать не придётся. – Куртизанку допросите первой. Где желтый билет и к какому дому она принадлежит. Уж слишком она желает поболтать.
Последнее арестовывается говорливой девушке, ответ которой не заставил себя долго ждать.
– Ты хочешь по чертовски тонкому льду. И, когда этот лед треснет, тебя под ним буду ждать я. – с безумной гордостью говорит девчонка.
Сумасшедшая.
– У-у… звучит жутко. Сама придумала? – издевательски посмеивается один из дружинников. Тот, что чаще всех обижал княжну.
Внутренности завязываются в тугой узел, когда угрызения совести подбрасывают воспоминание. Чтобы вырезать его из памяти я готов заплатить чем угодно.
Нева кричала всякий раз, когда они оставались наедине. А если молчала, то они заставляли её вопить, применяя силу.
Охранник наклоняется к прутьям, теперь его с девчонкой лица находятся слишком близко друг к другу.
– Нет, это Твиттер. – Ласково протягивает незнакомка, обвивая тонкими когтистыми пальцами грубые ржавые решетки. Она действительно распутница, раз позволяет себе так открыто кокетничать с незнакомцем.
– Мудрец? Бандит?
– Можно
