Пояса и воротники были украшены камнями, которые, конечно, потеряли со временем былой блеск. Эффектно. Наверно, в этом она ходила на приёмы и званые ужины. Однако два платья висели неровно, плечики спадали с вешалок, как будто их хотели примерить… Я взялась повесить их на место.
– Боже мой, Антон! Это лучшая поездка в моей жизни. Спасибо тебе за это. Это платья принцессы. Просто прелесть. Я хочу одно взять домой, – я действительно этого хотела, ведь это живой памятник истории.
– Ненормальная, – улыбнулся муж.
– Всё, идём дальше… Боже, смотри! Мы чуть не проглядели, – я в удивлении указала пальцем на старинный портрет, висящий слева от шкафа.
Неудивительно, что мы сразу не заметили эту картину. Она была небольшого размера, жутко блёклая, с потёртой мраморной рамкой белого цвета. Несмотря на это, на ней отчётливо виднелась молодая белокурая девушка. Портрет рисовал талантливый художник: казалось образ девушки ожил, особенно проникновенным художник изобразил её тяжёлый взгляд.
– Какая прелесть! Это дочь герцогини. Такая молодая. Похожа на куколку, – я была в неописуемом восторге.
Её портрет отражал бургундскую моду XIV – XV веков: в это время женщины старались сбривать брови, либо запудривать их, высоко поднимать линию лба всяческими причёсками и ухищрениями и с помощью косметики делать мертвенно – белым лицо. Считалось, что так они приближают свою внешность к образу Девы Марии и обретают высшую духовную красоту. Но почему-то дочь герцогини производила прямо противоположный эффект: в ней было что-то демоническое. Белокурая и кудрявая, как ангел, с длинными и пышными локонами до пояса. На голове красовалась диадема из серебра, которая туго стягивала волосы на висках. У девочки было очень бледное лицо, брови художник изобразил запудренными почти до невидимости, зато щеки её ярко алели, а губы украшал вульгарный темно-бордовый цвет. Всё это сильно контрастировало с белым платьем, больше похожим на ночнушку. Лицо было весьма необычным: глаза посажены далеко, губы маленькие, как у куклы, широкие скулы, а в целом лицо напоминало заострённое сердце. Но самое зловещее в этой неземной картине было то, что девушка обладала весьма пронзительным взглядом для такой юной особы. Меня даже немного передёрнуло. Она смотрела так прямо, твёрдо и с таким немного хитрым прищуром, и глаза были болотно-зелёного цвета. Я поймала странное ощущение от этого портрета, как будто она смотрит на тебя и говорит: «Кто ты такая?! Убирайся из моего дома!». И эти белые волосы в расчёске… Боже, я наверно что-то нафантазировала себе… Однако если бы я снимала фильм ужасов, эта девочка могла бы играть привидение, уж очень необычная внешность.
Странная вся эта комната. В ней царило присутствие милой юной девушки, но одновременно и какой-то потусторонней тайны, которую нам с Антоном постичь очень трудно. Скажем, чистая, невинная, но дьявольски напряжённая атмосфера. Странное сочетание… находиться тут было немного жутко. Почему всего лишь немного? Не могу
