современное сооружение. Санми направилась именно туда. Когда Ёнён поняла, что это за место, она замедлила шаг. Зайдя внутрь, они оказались в огромном холле с несколькими регистрационными стойками; внутри, кроме них, никого не было. Санми, не останавливаясь, прошла мимо стоек и направилась к лестнице. Они попали в помещение, тесно уставленное прямоугольными стеллажами. Лицо Ёнён побледнело. Санми подозвала ее рукой к одной из ячеек, на которой было написано имя «Ким Сугён» с фотографией. На нее смотрело хорошо знакомое улыбающееся лицо.
Внутри ячейки стоял сосуд с прахом ее сестры. Жизнь Сугён остановилась на девятнадцати годах и теперь заключалась внутри рамки с фотографией. Одна из трёх фотографий была сделана именно Ёнён в день выпускного экзамена в школе. Сугён была одета в школьную форму. Немного натянутая улыбка глубоко врезалась в память. В ее памяти осталась именно эта последняя фотография сестры, которую она сделала.
– Ты выбрала ее сама и поставила в рамку. Но, конечно, этого в твоей памяти не осталось. – Голос Санми звучал ясно и спокойно.
Ёнён, не отводя взгляда, смотрела на сосуд с прахом. Откуда-то раздался странный звук, напомнивший шипение змеи. Но это было ее собственное шумное дыхание. Оно стало таким учащенным – казалось, она сейчас взорвется или задохнется.
– Какими бы серьезными ни были травмы, как можно забыть о смерти сестры… Не понимаю я этого, – проворчала Санми, но Ёнён пропустила ее слова мимо ушей. Она протянула руку, поднесла поближе фотографию и прижала рамку к груди.
Этого не может быть. Невозможно. Этого не может быть!
Вдруг ноги подкосились, будто из них выкачали весь воздух, и Ёнён рухнула на пол. Казалось, вся кровь вышла из нее. Тело согнулось вдвое, не справляясь с эмоциональным ударом. Ёнён что было сил позвала Сугён, крепко прижимая фотографию к груди, чуть ли не раздавив стекло рамки. В этот момент Ёнён осознала: без помощи Санми она ничего не может.
На обратном пути в машине они молчали, не пытаясь завести разговор. Дом Санми находился там же. Ёнён часто наведывалась сюда, чтобы забрать сестру домой. Санми никуда не переехала, даже мебель и посуда остались те же. Ёнён было приятно ощутить себя в знакомых стенах, будто и года не прошло, как она снова здесь, несмотря на одиннадцать лет, которые скрывались за всем.
Ёнён оставила инвалидную коляску у порога и встала, но у неё закружилась голова. Она едва успела опереться о стену и посмотрела на Санми:
– Вы сказали, что Сугён совершила самоубийство.
Санми уже сняла обувь и замерла, затем обернулась и недовольно взглянула на Ёнён, которая продолжала говорить:
– У Сугён не было причин для самоубийства.
– Откуда тебе знать?
– Это невозможно! Выпускной на носу, а она совершает самоубийство?
– Значит, что-то ее очень тяготило.
– Не было такого.
– Ёнён, послушай…
– Не может такого быть! Это совершенно
