стороне Черемхи, напротив углового особняка принадлежал ему. Серафим был сражён – он-то думал, что в центре города ему известно про каждый двор и дом. «Вот, оказывается, чей стоит домик, где в его саду я частенько пробавлялся яблоками и грушами!» – мелькнуло у него, и, сунув озадаченному Зёме рубль, Серый поспешил на Стрелку к дому. «Что они находят в этих мерзких старикашках?!» – молча испрашивала его бушующая в каждом движении молодость.
Будни и праздники
– Ты отчего такой очумевший? – в лоб спросил Бор, столкнувшийся с Серым на входе в парадную.
– А что, так заметно? – смутился Серафим.
– Да. Что случилось, Серый?
– Ничего. Под лошадку чуть не попал… белую, – соврал друг, – потом расскажу. Мать просила хлеба купить, а я отправился, да деньги забыл.
– А-а, ну забегай после. Дело есть вечером.
– Лады, – бросил Серый и через три ступеньки полетел вверх.
…Действительно, дело не требовало отлагательств: утром семилетний Ванька с соседнего двора поймал «на паука» судака с руку длиной у главной пристани, а некто Ржавый отнял улов. Такую наглость спускать на тормозах было нельзя, и, переодевшись в рабочую холстину, друзья с закипающим от злости Ванькой двинули искать обидчика, тот кашеварил для одной из многочисленных бригад крючников у центральной речной биржи. Шайка мальцов быстро вычислила Ржавого, который малым оказался под сажень ростом, правда, хромым.
Крючники ужинали, когда началась потеха. Серый стоял с кучей камушков в рубахе навыпуск, а Бор шёпотом отозвал «малого» в сторонку, мол разговор есть, и вдруг громко, чтобы народ слышал, спросил:
– Ты почто пацана обидел утром? Тебе чего, рыбы мало в Волге? – Бор резко толкнул рыжего верзилу в грудь, и под смех ротозеев тот через подсевшего под него шустряка грохнулся на береговую гальку, а Серый угрожающе подкинул увесистый камешек. Шайка пацанья, среди которых затесались и две девчушки, тоже вооружилась оружием пролетариата. Бригада грузчиков не встревала. На обед они ели вкуснейшую уху, но местные разбойники явно были правы. Под бросками мелких камушков Ржавый попятился к воде, а Бор продолжал:
– Тебя что, в Волге утопить? – парни начали наступать, и град камней усилился. Бежать детине стало некуда, сбоку цепи барок, и он попятился в реку. Под улюлюканье толпы Ржавого загнали по шею в воду и заставили уплыть за плотно стоящие судна. Отмщённый Ванька гордо бросил последний голыш и полез наверх крутого берега. Здесь его подозвал один из крючников, вручил десять рублей монетами и произнёс:
– Ну, без обид?
– Замётано, – важно ответил мальчуган, и, не веря своим глазам (он никогда не видел таких денег), побежал к дому под одобрительные возгласы зрителей. Ржавого на пристанях больше
