господин Стефенссон, что вы и впрямь человек блестящего ума. Сказать по секрету, моя модель летательного аппарата смогла лишь оторваться от земли, но не пролетела и десятка метров, рухнув недалеко от места запуска. Я вижу, что, поработав над проектом в соответствующей обстановке, вы сможете достигнуть таких высот, каких не достиг ещё ни один инженер. Что же… Можете ли вы дать мне слово, что ваша машина достигнет такой высоты?
– Так точно, ваше превосходительство, – твёрдо ответил Александр, чувствуя, как жар окатывает его с головы до ног. – Мой аэроплан полетит, и полетит так высоко, что увидеть его станет возможно лишь птицам.
– Красиво говорите, мой друг. Вы прошли то испытание, что я вам – грешен! – приготовил. По правде говоря, ваш друг Иван Орлов мне рассказал о вашей разработке. Я сперва не поверил, решив, однако, вас расспросить подробнее. Вы же сами понимаете – такие высоты могут нам только сниться. Что же… Славно, господин Стефенссон! Теперь ваше пожелание, после чего мы можем считаться квитами.
– Что вы… Я не вправе просить у вас что-либо, – смутился Александр.
– Я настаиваю, мой друг, – усмехнулся Можайский. – Надеюсь, служба в рядах эскадрильи «Золотые крылья» пройдёт для вас с пользой. Им требуются такие умы, как вы. Согласны ли вы с сегодняшнего дня состоять в ней? Ведь это, по словам Ивана Николаевича, кажется, было вашим вожделением?
– Так точно, ваше превосходительство, – ответил Александр. Со стороны стало заметно, как загорелись его глаза. – Я согласен.
– Славно! И всё-таки ваше желание так и не было высказано.
Тут-то Александр и вспомнил о своём друге, который тоже изъявил желание вступить в ряды эскадрильи. К тому же, именно так он и представлял совершенный тандем: втроём – и никак иначе. Можайский уже доставал лист бумаги, как юноша сказал:
– Ваше превосходительство… Пожелание касается моего друга – Кирсанова Николая Андреевича. Если вам сие будет не в тягость – не соблаговолите ли вы написать рекомендацию и на него? Он так же, как и мы с Ваней, достоин, по моему мнению, должности в рядах эскадрильи.
– Какие же у вашего друга превосходные стороны?
– Он понимает меня с полуслова и во всех моих задумках готов поддержать меня. Он живой и умный, ему по плечу любые знания, которые он может поглощать так, как поглощает воду паровой двигатель.
– Что же, я не должен просить у вас иного. В ряды эскадрильи войдёт и ваш друг Николай Кирсанов.
– Благодарю вас, ваше превосходительство, – встал и склонил голову Александр.
– Ныне мы квиты, – усмехнулся Можайский. – Прошу обождать меня несколько минут, пока я буду писать рекомендательные письма. По окончании полугодового курса и сдачи по нему экзаменов вы будете направлены в Ш-бург для занятия инженерной работой.
– Вас понял, ваше превосходительство.
– Вашим наставником и куратором инженерного отделения назначен мой давний знакомый – Герр Фридрих Браун, ein bekannter Ingenieur in seiner
