эти процедуры моральным надругательством. Но ещё больше ей не нравился процесс перевоспитания. Поначалу она ненавидела обучение и плохо справлялась с тестами, на что постоянно жаловалась Стасу – единственному человеку её возраста из всей группы. Выслушав её, он сказал:
– Вовсе не обязательно отвечать то, что думаешь на самом деле. Просто пойми, что им нужно, и дай им это. Тогда они от тебя отстанут и даже помогут. Им плевать, что ты думаешь, главное то, что ты говоришь.
Лена поджимает губы, резко выдыхает через нос, но всё-таки кивает.
– Может быть, ты прав, – говорит она. – Слушай, а почему ты хочешь быть фуражиром, Стас? Они же чудовища! Ты совсем не похож на убийцу…
– Я должен спасти свою мать из лап Петрова. Только фуражир может противостоять целому клану.
– Вот как! – говорит она. – Пожалуй, это крутой план!
А потом у них был секс. Быстрый, нервный, как будто в отместку всему миру. И больше это не повторялось.
Бывшие предместники теперь питались строго по расписанию и всегда по специально разработанной для каждого из них диете. Стасу повезло быть не привередливым в еде, но многие плевались.
– Не, ну это просто какая-то постная хуйня! – сетовал дядя Виталя. – Пóстная, ха-ха, ты понял? Ни вкуса, ни цвета, ни запаха, ни консистенции, чёрт-те что, а не жратва. Я бы им за это и в голодный год гроша не дал. И как они только здесь все не ухайдокались?
Им объяснили, что в ходе адаптации они получат возможность управлять вкусом этих брикетов при помощи силы мысли, но Стасу с трудом верилось, что такое возможно. Что до дяди Витали, то он отреагировал народной мудростью:
– Конечно мы их полюбим, сынок! Ибо как сделать человеку хорошо? Сделай ему плохо, а потом – как было! Пхаха! Достаточно пару раз покормить нас брикетами со вкусом дерьма, из которого они сделаны, если ты понимаешь, о чём я.
Стас не понимал, почему посты терпят дядю Виталю. Более того, со временем они стали относиться к нему с каким-то особым почтением. Завидев его, они замирали в ожидании, что же такое он теперь отмочит – и он мочил. Всем это нравилось, хотя в Москве Стас ни разу не видел, чтобы пост матерился. Ему даже пришлось спросить Марка, в чём дело, и отчего к его дяде сложилось такое особое отношение. Это было во время сеанса купания в странной медицинской жиже.
– Твой дядя Виталя – звезда! – сказал куратор, прогуливаясь босиком по бортику бассейна. – Таких, как он, здесь просто нет! Он первый человек, который прошёл биологическую адаптацию в таком возрасте! Ему невероятно повезло! После всех процедур он станет, можно сказать, вечным стариком. Людям в сети это интересно, ведь обычно иммигранты – люди до сорока лет, а все остальные выглядят молодо всю жизнь.
– Значит, перевёртыша можно узнать по возрасту, – заключил Стас, идя по дну. Жидкости было по грудь.
Марк смутился и остановился.
– Мы предпочитаем не использовать это слово. Человек, получивший гражданство, в правовом смысле во всём равен урождённому гражданину.
– Да-да, –
