Как хотелось бы, чтобы больше не было в этом надобности.]
Пиши, родной!
Может быть Вл. Дм. хоть с Зубовым206 поговорит – но по существу – а не формально. Сейчас он морально – это должен сделать – поговори с ним об этом без стеснений – категоричнее.
№ 287. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной
28.X.47 г.
Дорогая деточка,
вчера получил твой телеграфный перевод, а сегодня письмо, посланное 24‐го авиапочтой. Не знаю, чем объяснить такой долгий срок хождения писем, словно это «хождение по мукам». От комнаты я решил отказаться, сейчас начал активно разыскивать площадь для временного жительства. Кое-какие предложения поступают, но чем все это кончится, а главное когда – это сказать трудно.
Зачем ты послала мне столько денег? Ты, наверно, сама осталась ни при чем? Я получу деньги только 3/XI. Если мне удастся (надежды мало), то приеду к тебе на праздники. [Срочно сообщи, цело ли еще варенье!..]
Я еще не втянулся по-настоящему в работу. Кое-что делаю и скоро целиком войду в рабочее состояние. Свою рукопись «Учение о самовластном человеке» отдал на прочтение Николаю Павловичу. Пока что не знаю, какого он мнения о ней. Я подарил Николаю Павловичу почти все мои стихи. Он их прочел, как это в его обычае, весьма внимательно, и они ему не понравились. Он сказал, что как и у Блока, Пастернака и всей этой линии поэзии, так и в моих стихах есть нечто не проясняющее душу, а заполняющее ее неким хаосом чувств и переживаний. Он ценит Пушкинскую кристалличность стиха и отточенность. Он упрекнул меня в недостаточной «возвышенности» стихов, в «сопряжении далековатых понятий» и при том настолько «далековатых», что «сопряжение» их удается одному только автору. Разумеется, говоря о Блоке и Пастернаке, Н. П. хотел только указать мне избранное мной направление, а не сравнить или поставить меня с ними рядом. Во многом я с Н. П. согласился, хотя и не во всем, и если судьба прольет мне в душу немного мира и света, то писать я буду.
У меня окончательно сложилась тема моей работы. Она будет называться – «Умственные течения в Московской Руси». Я задумал ее в двух книгах: первая «XVI век», вторая «XVII век». Первую книгу я надеюсь закончить в 1948 году и представлю ее в качестве диссертации. В ней будет пять разделов: 1. Учение о самовластном человеке, 2. Учение о самобытии естества, 3. Учение о разуме духовном, 4. Учение о правде и 5. Просветительные движения на Руси в конце XV и в ΧVI вв. Я считаю, что проделал уже около половины работы.
Напиши мне о себе, своей работе, планах, интересах. Бываешь где-нибудь? Дома играешь ли на пианино? Не забыла ли этюд Скрябина, который мы оба так любим. Мне этой ночью приснилась какая-то мелодия и пела во мне в течение всего сна. Однако утром я ее потерял.
Жду твоих писем, родная, и крепко целую.
Саня.
№ 288. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову
15/XI–47 г.
Родной Санек, пишу тебе наспех – в комнате холодно, нет электричества (уже 2‐й день) и свеча догорает. [Я до сих пор не могу собраться с мыслями и чувствами – после тех мучительных
Зубов Иван Васильевич (1899–?) – в те годы – управляющий делами АН СССР.
