из них отправится в Нотр-Дам-дю-Пюи, другой – в собор Святого Якова в Галисии»109. Таким образом, целью подобного наказания были нравственные муки и физические страдания паломников, «опасность которых сегодня невозможно даже вообразить»110, писал в 1848 году Виктор Дерод.
Однако у подобных судебных решений должны быть какие-то границы. Суд выносит наказание, но «предоставляет» приговоренных их судьбе. От подобного наказания есть и «ущерб». Дороги, захваченные отъявленными преступниками, становятся менее безопасными. В обществе нарастает тревога, несмотря на то что Жиль Шарлье на Вселенском соборе в Базеле в 1433 году по-прежнему связывает паломничество с «искуплением грехов»111. Как бы там ни было, факты остаются фактами: perigrinatio (паломничество) вскоре обвинили в том, что оно «не столько является средством исправления, сколько провоцирует скандалы»112. Такие судебные решения стали выноситься все реже, и к XIV–XV векам подобная практика исчезает, на смену паломничеству приходят самобичевание и телесные наказания. Однако существование паломничества, несмотря на то что время его прошло, остается не менее заметным, и главное ощущение, которое оно оставляет, – это усталость и изнеможение путников, совершающих эти средневековые путешествия.
Труд во искупление
Тяжелый физический труд также может быть «тенденциозен», причем цель у этой тенденциозности специфически религиозная. Об этом – нравоучительные рассказы, тем более что праздность в Средние века очень беспокоила монастырский мир, считалась «врагом души»113, признаком скуки, «вины», отсутствия рвения114. На первом месте должны быть готовность к жертве и полнейшая самоотдача; так поступают девушки, работающие в больницах: они «ревностно помогают страждущим и нуждающимся беднякам»115, или святая Дуселина, основавшая в XIII веке в Марселе женский монастырь. Монахини «изнуряли себя»116, чтобы лучше служить своим подопечным; так же поступал святой Юлиан, вместе с женой создавший странноприимный дом «для бедняков»117. Это огромный кропотливый труд, последствия которого плохо описаны, масштабы которого превалируют над результатами; главное в этом труде – не разнообразие действий, а их нескончаемость. Неизбежное изнурение связывается с непременным требованием: никогда ни на минуту не забывать о жертвенности, поддерживать полнейшую самоотдачу. В распорядке парижской городской больницы ставились бесконечные задачи: стирка и застилание постелей, отопление и сушка белья, уборка и мытье пациентов, текущий уход – и уход последний; все это «мучительно»118, потому что «непрерывно», «изо дня в день, из ночи в ночь»119. К тому же вся эта работа неявным образом уподоблялась стигматам, наносимым себе самому, епитимьям, намеренно наносимым себе ранам, что было очень распространено в Средние века. Святая Дуселина, чтобы иметь больше возможностей молиться, разработала специальное устройство:
Ibid. P. 260–261.
Ibid.
См.:
Vie de sainte Douceline // Voix de femmes au Moyen Âge: savoir, mystique, poésie, amour, sorcellerie. XIIe – XVe siècle / éd. par D. Régnier-Bohler. Paris: Robert Laffont, 2006. P. 301, 315, 317.
См.:
Ibid.
