style="font-size:15px;"> Цзян Чунъян решил не церемониться:
– Да. Что касается возраста, я немного старше руководителя Цзи, поэтому буду здесь старшим.
Старый Сюэ фыркнул и решил приструнить Цзян Чунъяна:
– Ты? Старшим? Ты не больше чем ошметок тофу, что плавает в кипящем супе. Тоже мне, умник нашелся! – старик осекся и, ойкнув, спросил: – Мне вот что интересно: если ты так хорошо работал, почему вдруг ушел?
Цзян Чунъян ответил:
– Я всегда стремлюсь к большему, поэтому решение уйти в муниципалитет было неизбежным.
Сюэ, усмехнувшись, возразил:
– Не пытайся меня провести. Не думай, что если я думаю медленнее тебя, значит, я глупый. Я совсем не дурак и не так прост, как кажется, и давно понял, что ты ушел из-за нее, – сказал он, кивая на Линь Юхун.
Задыхаясь от злости, Линь Юхун прошипела:
– Не надо меня приплетать.
Старого Сюэ задело стремление Линь Юхун отобрать у него должность начальника. Он злорадствовал и ехидничал:
– О, посмотрите, как она заволновалась! Никогда не видел, чтобы ты нервничала. Ха-ха.
Цзян Чунъян увидел, что руководитель Цзи смотрит на них с некоторым подозрением, и взял на себя инициативу объяснить:
– Руководитель Цзи, это Линь Юхун. Вам не нужно нас знакомить. Мы вместе учились, я выпустился на два года раньше.
Старый Сюэ был так счастлив, что хлопнул себя по бедру и сказал:
– Точно-точно, вы же вместе учились. Помню, ты говорил об этом! Ничего не вышло, не так ли? Итак, ха-ха, я вспомнил. Значит, я правильно понял, что ты решил сменить работу, когда узнал, что Линь Юхун скоро начнет работать здесь? Уверен, что да! Но сегодня ты вернулся.
Старый Сюэ внезапно замолчал, почувствовав, что перегнул палку. До него всегда все доходило медленнее, чем до других, но взять свои слова обратно он не мог. Цзян Чунъян, не обращая внимания на пронзительный изучающий взгляд руководителя Цзи, улыбнулся Линь Юхун:
– Линь Юхун, мы не виделись много лет. Почему бы тебе не поздороваться и не поинтересоваться, как дела?
В сердце Линь Юхун бушевали смешанные чувства. Она постаралась его уколоть:
– А тебе что, плохо жилось? Нужно, чтобы другие спрашивали, как у тебя дела, и тогда станет лучше?
Цзян Чунъян сказал:
– Эй-эй, хорошо я поживаю или нет – это мое личное дело. Тот факт, что ты при встрече не поинтересовалась, как у меня дела, отражает твои чувства.
Линь Юхун решила не щадить его самолюбие и продолжила:
– Не говори о том, что у меня на душе. У меня нет никаких чувств.
Цзян Чунъян поднял руку и словно отмахнулся от нее:
– Ладно-ладно, уговорила. Нет чувств – значит, нет. Не здороваешься – ну и не надо. Просто улыбнись мне как старому другу и достаточно.
Линь Юхун холодно ответила:
– Думаю, мне нет причины улыбаться.
Цзян Чунъян нарочно
