упала.
Я заставляю себя произнести эти слова, но давление в голове настолько сильное, что я не могу думать.
Фрейя мертва.
Вся комната начинает вращаться.
Это был несчастный случай.
Просто скажи это.
Фрейя мертва.
Черный занавес опускается перед глазами, и я представляю себе мигающие синие огни. Парамедики стоят на коленях у подножия лестницы. Полиция держится в стороне и наблюдает. Жужжание застегивающейся молнии на белом мешке. Сочувствуем вашей потере.
У меня отнимут и будущего малыша тоже. Заберут Фрейю – и обоих моих детей больше нет. Мой дом наводнят люди в форме, которые унесут ее в какое-нибудь холодное, стерильное место…
– Эйден, ты что, приходил и забрал Фрейю, не предупредив меня?
Мой голос звучит странно, как будто я слышу его издалека.
Открываю глаза, и мир прекращает раскачиваться. Эйден молчит. Я представляю, как он сидит за столом, не смахнув волосы, упавшие на глаза, и не до конца понимает, о чем я спрашиваю.
Я сама не понимаю свой вопрос.
– Наоми? О чем, черт возьми, ты говоришь?
Мне нужно отыграть назад. Прямо сейчас. Сказать ему, что произошло нечто ужасное, но в этом нет ничьей вины, и я сожалею.
Мне так жаль.
Скажи это.
– Я не могу найти Фрейю. Мы были на улице, и я зашла в дом, чтобы приготовить ей перекус, а теперь она куда-то пропала. Это ты приехал и забрал ее? – Мой голос срывается. Эйден подумает, что это от беспокойства.
– Зачем вы пошли на улицу?
– Она рано проснулась… Хотела поиграть…
– Наоми, это какая-то дурацкая шутка?!
Ложь наполняет мой рот, как рвота: густая, полная непереваренной правды. Я хочу выплюнуть эту гадость, но она застревает у меня между зубами и обволакивает язык.
Скажи ему правду. Просто скажи ему правду.
Но уже слишком поздно. Я уже солгала. Как мне взять свои слова обратно? Как сказать правду и заставить Эйдена поверить, что это была не моя вина?
Просто скажи ему.
Но он мне не поверит.
– Я не могу ее найти. Она куда-то пропала.
– Ты уже вызвала полицию?
– Нет, еще нет…
– Вызывай гребаную полицию, Наоми! Я сейчас же выезжаю. Постараюсь приехать как можно скорее.
Звонок оборвался. Я стою в коридоре, прижав трубку к уху, и слушаю монотонные, безжалостные гудки.
Что я натворила?!
Я должна позвонить в полицию до того, как Эйден приедет. В противном случае он захочет знать, почему я не сделала этого сразу. Но как только я совершу этот телефонный звонок, мне придется сделать ложь своей правдой. Я никогда не смогу простить себя за ужасное предательство дочери, ее памяти – ее сияющих глаз и звонкого смеха.
Но если я скажу правду сейчас, после того как солгала, кто мне поверит?
