Охапка прутьев поменьше, основательно выдержанных на солнце и ветру, треснули об колено Джека с громкостью пушечного выстрела. Он собирал хворост, пока Винн стоял в своих резиновых «Веллингтонах» на расстоянии в несколько футов от берега и разглядывал устье вверх и вниз по течению нефритовой реки через бинокль. Джек не в первый раз замечал за ним такое – привычку стоять на мелководье глубиной где-нибудь в фут, хотя с таким же успехом можно было оставаться на берегу – и его это забавляло. Точно так же как Джеку было комфортно пребывать на большой высоте и открытом воздухе, Винну нравилось лезть в воду везде, где только можно, и даже против хаоса стремнины он не возражал – напротив, именно там казался наиболее оживленным. С рыбалкой то же самое: Джек предпочитал закидывать удочку с сухого носа весельной лодки, в то время как Винн выбирал торчать по колено в стремительном течении и переходить реки вброд. Джек списывал это на особенности происхождения: он вырос в самом сердце Скалистых Гор, и именно там чувствовал себя в своей тарелке. Высокие пустоши, еще более высокие пики. Мир Винна же был страной ручьев и рек, прудов и озер; миром воды.
Винн опустил палец на колесо фокусировки и навел бинокль на северный берег. По правде говоря, он не смог бы разглядеть то место, где заканчивалось озеро и начиналась река, но благодаря карте знал, где оно находится. Рядом с горбом ледниковой морены[5], которая в минувшую эпоху была грудой обвалившихся камней, а теперь смягчилась мхом и деревьями. С утра они были так близко к нему, а теперь их разделяло примерно пять миль. Именно там брала свое начало река, и в полутора милях вниз по течению ждали первые водопады, ужасные ступенчатые пороги, где в прошлом году погибли четверо забывших про необходимость обходить их справа. Выше по течению вода неслась очень быстро, а левый берег представлял собой отвесный выступ, к которому нельзя было пристать. В любом описании реки особенно подчеркивалось предупреждение держаться как можно правее, отъехав примерно на милю от озера.
Пара крохалей возникла в поле зрения бинокля Винна и тут же покинула его, быстро направляясь на юг. Он поглядел на восток и заметил парящего в вышине крупного хищника; проследовав за ним взглядом, он заметил вспышку белого, и уверился в том, что это охотится белоголовый орлан.
Но ни одного каноэ. Винн сдался и занялся тем, чем, согласно предположению Джека, и должен был заняться. Отложив бинокль на камни, чтобы не болтался на шее, он присел на корточки и принялся собирать гальку, выискивая ее вдоль и поперек всего пляжа. Вернулся с полными пригоршнями камней. И не только их, еще захватил палки и два пера, вероятно, скопы и вороны – все это он, опустившись на колени, сложил в две кучи, похожие не столько на пирамиды, сколько на погребальные курганы, направил воду вокруг них, а перья пустил плавать по каналам, как лодки.
– Баркасы, – пробормотал он себе под нос, но Джек его услышал, – Как на похоронах викингов.
