ключи в дверь квартиры. Как только она провернула его в замке, то крикнула девчонкам:
– Вы уже нашли себе тех, кого возьмёте под покровительство?
– Я – нет, а Кёко вроде нашла, – ответила Рури.
– Да. Я помогаю девочке Энне! – возгордилась сама собой Кёко.
– Здорово! А я жду соглашения, – говорила Марс.
– Как зовут его или её? – спросила Рури.
– Ву, – ответила Марс.
– Ну вот… Три года спустя мы решили найти себе людей. Одна я не справилась с заданием, – огорчилась Рури.
– Ничего, Ру! Здесь столько людей! Ты можешь выбрать любого! – утешала Кёко, гладя Рури по плечу.
– Да, Рури, не отчаивайся! Ты ещё догонишь и перегонишь нас по сбору сладостей, – добавила Марс.
– Как хорошо, что у меня есть вы, – облегченно вздохнула Рури.
– Нас никогда ничто не разлучит! – вставила Кёко.
– А я видела, как люди ругаются… – покрутила воспоминание в голове Марс.
– Они глуповаты, – улыбнулась Рури.
– Но не все, как мне показалось. Энна достаточно умна. Она только загадала спасти всех животных, которые живут на улице, – рассказала розововолосая.
– Кёко! Мы не можем всех их держать у нас в доме! Не забывай, что мы всё делаем своими силами! Без магии! – напомнила Рури.
– Да, я понимаю, но ведь это прекрасная мечта! – воскликнула Кёко.
– Сколько же килограмм зефира ты за это выпросила? – решила узнать Марс.
– Пока не знаю. Посмотрим, – Кёко пошла в душ.
– Отказала бы ей и всё, – разозлилась Рури.
– Это тоже неправильно, Ру. Мы что-нибудь придумаем, – заключила разговор Марсия.
***
Наступил новый день. Марсия смотрела по сторонам, надеясь на конец несчастного урока. Ученики сидели на английском, но, так как основная часть не являлась людьми, сдающими экзамен по этому предмету, то они делали ничего. Кабинет со светло-оранжевыми стенами, линолеумом с рисунком, напоминающим короткие дощечки. Белый потолок с вытянутыми грустными лампами, расположенными в два ряда по четыре штуки. В правом углу висел плазменный телевизор, левее – две маленькие половинки от зелёной доски, исписанные мелом. Между досками висели чёрные круглые часы с яркими жёлтыми арабскими цифрами, кажется, не работают. Правда не работают. Стрелки застыли. Большая между двумя и тремя часами, а минутная – восьмью и девятью часами. Под замершим циферблатом висела табличка: "В АУДИТОРИИ ВЕДЁТСЯ ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕ". Еще один такой же заламинированный рисунок с перечеркнутым красным кругом и синим телефоном виднелся слева от доски. Всё здесь тянулось в эту сторону. Над пластиковыми окнами, естественно вставленными с левой стороны в здание, слегка поддергивались слабым ветерком, шторы. Они были шоколадного цвета с белой каёмочкой, а также чередовались с белыми шторами. Учительница по литературе всегда говорила про них следующее:
– Вот
