крошка, – слышу над ухом хриплый мужской голос. – Давно меня ждёшь?
Распахиваю глаза и вижу перед собой огромного мужчину, который…
О, ужас!
Смотрит на меня похотливым взглядом и расстёгивает свою рубашку…
Глава 2
Какой же этот мужик огромный. И страшный… Чего стоит один только его взгляд, пронизывающий до самых косточек.
– А вы… Вы кто?
– Роман Сергеевич. Но для тебя здесь и сейчас просто Рома. Недавно у меня работаешь?
– Я только… У меня собеседование… – шумно сглатываю, увидев, как его рука ложится на ремень брюк.
Рубашку этот Роман уже снял, и светит теперь голым торсом. А я… Неприлично его разглядываю.
Нет бы, убежать, закричать, позвать на помощь – ведь намерения этого мужика прозрачны и ясны. Но я словно загипнотизированная рассматриваю его накаченное тело, несмотря на то, что он пугает меня до жути.
– Как тебя зовут?
– Ма-матильда.
– Мама Тильда? Оригинально. Но сорян – не возбуждает. Будешь сегодня матрёшкой.
– А матрёшка вас значит возбуждает?
Я не знаю, откуда во мне взялась эта отчаянная дерзость…
Роман удивленно вскидывает брови и приказывает:
– Раздевайся, матрешка, я покажу тебе, от чего у меня встает колом.
Ох, боже…
Вот значит, как в этом клубе проводятся собеседования. Не соврал Вадим, когда назвал это роскошное место вертепом.
– Я ухожу, – встаю с дивана и, покачнувшись, падаю прямо в руки похотливого Романа.
Слишком долго я сидела на одном месте, ноги затекли в новых туфлях и подвели меня…
– Куда?! – рявкает. – Раздевайся, кому сказал. Я в изоляторе неделю проторчал. Бабу хочу. А ты вполне сгодишься скоротать вечерок, – проводит горячими пальцами по моей шее вниз, к груди.
Внутри все обмирает от услышанных слов: изолятор, сидел, бабу хочу…
Так он что, преступник?
Боже, боже… Вот это я попала!
Вляпалась ещё похуже, чем моя сестрица! Наткнулась на какого-то, прости Господи, зека, который четко и ясно дал понять, что никуда я отсюда не выйду, пока он не получит свое.
– Да ты не переживай, я чистый, – трактует он мое поведение по своему, – в СИЗО есть душ. Перед тем как выпустили, помылся, потому что знал, что мои подчинённые не оставят меня сегодня без подарка.
Я – подарок?!
Боже, это ещё хуже, чем выклянчивание Вадиком секса из жалости. Меня просто лишат девственности силой и все. Сомневаюсь, что этому Роману кто-то когда-то отказывал. Как же его фамилия?
Лед… Ледовской, вспомнила!
Может, зареветь? Но что-то мне подсказывает, этот мужик только разозлится, если увидит слезы. Но что же делать?
Роман задирает платье и щиплет меня за ягодицу. Я взвизгиваю и получаю увесистый шлепок по
