в страницу пальцем:
– Это.
Рэдмаунт присмотрелся и почувствовал себя так, будто ему за шиворот высыпали миску колотого льда. На фотографии стоял он, Тед, в немного напряжённой «естественной» позе, на нём чёрная рубашка с закатанными рукавами, а из-за плеча.… За ним на полке тогда стоял фотопортрет Елены, в кадре видно меньше половины, но точно можно разглядеть раму и фигурное окошко антикварного паспарту! Тот самый портрет, который привезли ему в качестве взятки братья О’Лири, и велели скрывать от чужих взглядов. И, видимо, не напрасно велели. Тед судорожно вздохнул.
– Это был подарок. Уверен, вы понимаете, насколько он мне дорог. И торговаться я не собираюсь, – отрезал странный посетитель.
В голове Рэдмаунта забегали мелкие строки из старого серого блокнота, сопоставлялись факты и образы.
– Эмер! Ты… Вы – Арман Эмер? – вспомнил он.
Гость недовольно поджал губы и чуть подался вперёд:
– Я вам разрешал обращаться ко мне по имени, детектив?
– Э… Нет, – невольно сжался Тед под властным взглядом голубых глаз Эмера.
Тот недолго побарабанил по газете на столе. Дорогие ухоженные крупные руки, на безымянном пальце справа перстень белого золота с синим драгоценным камнем.
– Детектив, вы до сих пор живы, и я слегка вежлив только потому, что не хотел бы расстраивать любимую женщину таким мелким досадным происшествием, как ваше исчезновение с лица земли. Где сейчас находится этот портрет?
– В сейфе, у меня дома. Я могу сейчас съездить?
– Да, поедете со мной. И чтоб без фокусов, – он кивнул охранникам и встал из-за стола, с видимым удовольствием расставшись с креслом. Один из громил приподнял копа со стула и подтолкнул к двери.
Тед не знал, какой марки этот серебристый бизнес-седан с пафосным и просторным кожаным салоном. Он сидел сзади рядом с Эмером, и пробовал по дороге подглядеть, что тот листает в смартфоне. Но напрасно косился, мелькающие страницы были унизаны арабскими письменами, и он ничего не разобрал.
На круговом движении недалеко от светофора у очередной площади Мира как всегда была пробка в это вечернее время. У нагромождения гигантских золотистых кирпичей фотографировались туристы.
«Какой смысл в этих фото, ведь в любом городе стоит только такой же монумент!?». Рэдмаунт заметил, с какой скукой и раздражением Эмер разглядывал уродливый поблёскивающий металлом мемориал, напротив которого они встали.
– Мне этот памятник тоже никогда не нравился, – попробовал Тед развязать разговор, но его спутник поджал губы и отвернулся к окну. – Не считаю физиогномику и язык тела точными науками, но опыт научил, что закрывающемуся собеседнику всегда есть, что утаить.
– А вы когда-нибудь задумывались, детектив, как сложилась бы судьба мира, если бы тогда, в сорок пятом, взорвались только две бомбы, а
