для Платона философия – это наука об идеях, для Эпикура – искусство достижения счастливой жизни через спокойное размышление о вещах, для Цицерона – наука о связи между божественным и человеческим, для Вольфа – наука о возможном, насколько оно возможно, а для Гербарта – это логическая обработка понятий опыта.
Гете высказывает свою свободную, непрофессиональную точку зрения о философии, рассматривая ее как всего лишь человеческое познание, выраженное на языке земной реальности. Он придает меньшее значение формальному обозначению, считая, что смысл является более важным. Вместо жесткой предварительной формулы, мы воздержимся от нее. Важно отметить, что наиболее точные определения общего термина можно найти у Аристотеля и Канта. Последний описывает философию, по крайней мере первую философию, как «науку о высших принципах или их исследование» (τωη) высших принципов» (τωη πρωτων αρχων χαι αιτιων θεωρητιχη), а вторая – как «наука о пределах разума». Из них последнее, поскольку оно является более полным и включает в себя отрицательные случаи скептицизма и критицизма, заслуживает предпочтения и должно быть с готовностью признано всеми сторонами. Однако, как я уже говорил, буква и школьная форма менее важны, чем дух, интеллектуальная и умственная потребность, из которых проистекает всякая подлинная философия и через которые она течет, как через жизненную кровь. Если бы я сейчас, поскольку в этом введении предполагается ориентирующая основная идея, кратко обозначил этот дух, эту квинтэссенцию философии, это движущее нечто, которому придается интеллектуальное выражение в последующих страницах, я бы прежде всего сказал отрицательно: тот, кто принимает что-либо на веру без дальнейших рассуждений, не является философом4. Для кого бытие чего-либо достаточно объясняется тем обстоятельством, что оно всегда было таким, каково оно сейчас; для кого мир и он сам не настолько далеки друг от друга, чтобы бытие того и другого и их взаимная связь западали ему в душу как большая и тяжелая проблема; кто считает бытие окружающей его бесконечной природы постижимым лишь потому, что она существует, и находит свое собственное существование достаточно оправданным тем, что он тогда-то и тогда-то был произведен на свет своим отцом, а затем родился от своей матери, чтобы в свою очередь продолжать жить обычным образом, потому что и как все другие; Кто, глядя в безоблачную ночь на усыпанное звездами небо, не испытывал изумленного ужаса перед этим бесконечным и вечным мировым механизмом, в который он вплетен как один из миллионов обитателей одного из самых маленьких из этих бесчисленных мировых тел, который затем растворяется в серьезном вопросе: Зачем?
– Вплетенном в этот неотвратимый мировой механизм с самым ясным чувством моральной ответственности! – Или, если это чувство должно быть только субьективной химерой, то откуда тогда берется эта химера и глубокое неистребимое почтение к ней?
Логические принципы мышления и аксиомы математики, конечно, самоочевидны для всех, даже для самых скрупулезных скептиков. Но почему? – Это проблема как психологии, так и трансцендентальной философии, независимо от того, может она быть решена или нет.
