подобно тому, как Шопенгауэр хочет объяснить тяготение из воли в природе. Но этой обязанностью он пренебрег. —
– А при таком раскладе наш логический приоритет вообще отпадает, и вся сделка может считаться решенной.
Но мы идем еще дальше. Для полного прояснения ситуации полезно еще раз вернуться к высшей посылке рассуждений Уэбервега, т.е. к аксиоме нативистского мировоззрения, изложенной ранее Иоганном Мюллером. Этот великий исследователь физиологии, как известно, был одновременно и ярко выраженным спекулятивным, философским умом. Решительно отвергая причудливую игру аналогий, популярную у Шеллинга как «ложная натурфилософия», он в то же время оказал глубокое влияние на мировоззрение Спинозы и особенно Канта. Для знатока это недвусмысленно проявляется даже в некоторых внешних чертах его письма, в его продуманном стиле, например, в следующем отрывке, который как раз относится к нашей теме.
Понятие пространства не может быть «образовано», напротив, восприятие пространства «и времени является необходимой предпосылкой, даже «формой восприятия» всех ощущений. Как только человек чувствует, он «чувствует и в этих формах восприятия». Но что касается «заполненного пространства, то мы ничего не чувствуем повсюду, «а только себя пространственно, когда говорят только об ощущении, «о чувстве; и тем более мы отличаем от «объективно заполненного пространства суждение, как пространственные части «себя в состоянии аффекта, с сопутствующим сознанием внешней причины возбуждения чувства». Ср. Физиология органов зрения, раздел II, с. 54—55. В целом из этого второго раздела, посвященного «посредничеству субъекта и объекта через органы зрения», с полной ясностью видно, что Иоганн Мюллер считает, что он переводит априорность и субъективность наноскопического восприятия Канта непосредственно в физиологию, утверждая: пространственно воспринимающий орган чувств распознает в ощущении свою собственную пространственную протяженность и истинную величину. Действительно ли этот перевод передает смысл оригинала – вопрос открытый; я в этом, конечно, сомневаюсь. Но то, что ответ на вопрос о материальной истинности этой аксиомы, совершенно не зависящий от нее, ни в коем случае не может быть утвердительным, с тех пор было ясно продемонстрировано эмпирикой. Фолькманн излагает это очень четко и основательно в «Handwörterbuch der Physiologie» Вагнера, III, p. 336 и далее. И с тем, что он пишет, можно почти безоговорочно согласиться и сегодня. Что касается восприятия размера чувства осязания, то в качестве отрицательного примера он справедливо приводит известные опыты Э. Х. Вебера с круглым наконечником.
Если положить компас, ножки которого раздвинуты настолько, что кончики отстоят друг от друга на дюйм, на наиболее чувствительные крайние фаланги, а затем, не меняя этого расстояния, провести компасом вверх по кисти и руке, то кончики как бы сближаются, и, наконец, на коже появляется
