с «Нивой», расхаживая по дороге рядом с ними, только изредка поворачивая голову вслед за нами. Но особенно они поворачивали голову тогда, когда мимо них проходил Мишка. А больше всего меня удивило то, что вожак стаи как собака вилял хвостом, когда Мишка проходил вдоль снежного бордюра мимо волков.
А Мишка в этот момент протягивал руку в его сторону, приветствуя вожака рукой как свою собаку. И вожак стаи на удивление даже ни разу не рыкнул в его сторону и только помахивал хвостом из стороны в сторону. И даже тогда, когда мы ходили в трёх метрах от них, размахивая сцепкой, они ни разу не рыкнули на нас, а терпеливо ждали, пока мы уедем. А ведь спрыгнуть на нас со снежного бордюра для них было секундным делом. Я второй раз в жизни увидел таких умных волков.
«Наверное, Мишка, точно ангел, – подумал я, – раз даже волки вели себя при нём так смирно». Или вожак стаи был помесью собаки с волком, что на Севере случается довольно часто. У меня у самого была такая собака. И вожак на подсознательном уровне ещё помнил, что ему нужно не нападать, а наоборот, защищать человека. Удачно, без остановок дотащив на жёсткой сцепке «Ниву» до моего дома, Мишка, даже не попив чай, собрался ехать в Братск, так как он жил в Братске. А работал он в бригаде «Кимбержеков», которая стояла недалеко от нашей вахты, а их машины круглые сутки проезжали мимо наших вахтовых вагончиков. Но я с ним никогда раньше почему-то не сталкивался, хотя этот уазик попадался мне на дороге несколько раз.
Но в нем тогда сидели другие водители, уж это-то я хорошо помнил. Я предложил мужикам переночевать остатки ночи у меня, а утром, когда рассветёт, а расцветёт не раньше 10 часов, спокойно, не спеша уехать в Братск. Но Мишка сказал, что с работающим двигателем уазик оставлять нельзя, потому что он может заглохнуть, а в системе охлаждения залита вода, и двигатель на таком морозе быстро разморозится. А если его заглушить, то утром он его в такой мороз не заведёт, поэтому лучше уехать сейчас, тем более их уже двое, он имел в виду Алексея. А в Братске он поставит уазик в тёплый гараж, чтобы днём не заводить его на таком морозе. Алексею тоже сильно повезло в том, что в такой лютый мороз ему не придётся ночью ловить попутку. А попутки в такой мороз, да ещё под утро, ходят редко.
Но так как Алексей торопился домой, а тут так удачно подвернулся братский уазик, то он тоже не захотел остаться ночевать у меня. Хотя я видел по его лицу, что он сильно устал, а до Братска ехать на уазике ещё четыре часа. Ну а Мишке повезло в том, что у него будет попутчик, который не даст ему заснуть за рулём, так как он тоже сильно устал и мог заснуть за рулём, а заснув, свалиться в кювет. У меня хорошая память, поэтому я в этом же году, то есть ещё до Нового года, почти дословно записал рассказ Алексея в общую тетрадь и надолго забыл про неё.
Но через девять лет, живя уже в Томске, я случайно наткнулся на неё. И, прочитав этот рассказ, я был в шоке: всё, о чём рассказал тогда Алексей, либо уже сбылось, либо сбудется в ближайшем будущем, вот поэтому я решил написать и издать эту книгу. Но я
